Джини удивленно смотрела на старика. Он даже не пытался завуалировать угрозу. Затем она взглянула на Ромеро и после некоторых колебаний подняла руки. Ладони охранника быстро пробежали по ее телу. Он работал ловко и равнодушно, как заправский полицейский. Джини отвернулась. Она не могла видеть порез от бритвы на его щеке, не могла выносить запаха его волос и одеколона. Ее мутило от прикосновения его рук.
– Благодарю вас, мисс Хантер. Садитесь. Фрэнк? Ромеро подошел к магнитофону. Джини осталась стоять. Старый Хоторн дернул плечом.
– Я же вам ясно сказал, мисс Хантер, что не хочу попусту тратить время. Все пройдет гораздо быстрее, если вы успокоитесь, сядете и будете слушать меня спокойно и не перебивая.
Быстрый кивок – и Ромеро взял одну из пленок. Хоторн улыбнулся.
– А теперь к делу, мисс Хантер. Видите эти пленки? Это лишь часть записей, сделанных за последние двенадцать дней. Есть и другие. Чтобы сэкономить время, я попросил Фрэнка подготовить подборку, если вам угодно, наиболее яркие места Что-то вроде избранного.
Ромеро вставил кассету в магнитофон и нажал на кнопку воспроизведения. Джини смотрела, как крутится кассета, слыша собственный голос. И теперь первым ее побуждением было просто выйти из комнаты, но, встретив взгляд ледяных глаз Хоторна, она поняла, что такой поступок был бы в высшей степени неосмотрительным. Джини продолжала слушать, хотя душу ее разрывали ярость и боль. Несколько успокаивала одна только мысль: «Хотя бы получу представление, что они слышали, а что – нет».
Пленка была тщательно смонтирована. Записи располагались в строгой хронологической последовательности. В деталях была записана ее беседа с Паскалем на парковке возле редакции «Ньюс», сразу же после брифинга с Николасом Дженкинсом. Как и следовало ожидать, ряд записей был сделан в ее квартире. Один маленький кусочек воспроизводил разговор с Паскалем, когда они вошли в квартиру, после того как в ней побывали взломщики. Тогда в спальне Паскаль показал ей, что эти сволочи сделали с ее бейрутскими сувенирами и ночной рубашкой.
Хоторн приподнял руку. Ромеро поставил магнитофон на паузу.
– Примите извинения, – произнес Хоторн. – Боюсь, в данном случае кто-то превысил полномочия. Что ж, случается иногда. Не правда ли, Фрэнк?
Оба обменялись взглядом. Хоторн кивнул. Ромеро нажал на кнопку, и магнитофон заговорил вновь. Джини слышала себя и Паскаля в «Стилтскинсе» – ресторане, куда они пошли на встречу с Эплйардом. Потом – снова в квартире, в ночь накануне отлета в Венецию. Затем наступила очередь самой Венеции. «Я не верю собственным глазам», – услышала она себя. И ответ Паскаля: «А я твоим глазам верю».