Запарковав машину на площади, она добежала до своей квартиры и вставила ключ в замочную скважину. Записная книжка лежала на столе, рядом с телефоном. Джини распахнула дверь в гостиную, а когда закрыла ее, что-то мягкое коснулось ее лица.
Девушка сделала несколько шагов по направлению к письменному столу, но внезапно остановилась. Ее полоснуло по сердцу пронзительное ощущение опасности. В ее доме что-то случилось. Внутри ее стала подниматься тошнота. Когда она закрывала дверь, что-то мягкое задело ее по лицу. Что там могло быть? С внутренней стороны двери был привинчен крючок, но Джини ничего не вешала на него.
Она обернулась и закричала, рванулась к двери, но было поздно. Она опоздала по крайней мере на час.
Кем бы ни был тот человек, который убил Наполеона, он рассчитал все точно. Животное задушили тем самым черным чулком, который ей прислали на прошлой неделе. Нейлоновый чулок обернули вокруг его шеи и подвесили на этой удавке к крючку на двери. Тельце животного уже начало коченеть. Вокруг рта и ноздрей запеклась кровь. Когти Наполеона оставили глубокие царапины на двери.
«Сколько же времени он умирал?» – подумала Джини. Она взяла его тело, приподняла его и крепко прижала к себе. А потом заплакала. Кошачьи глаза были закрыты. Трясущимися пальцами Джини пыталась развязать узел на его горле. Она дергала чулок и плакала, слезы застилали глаза, руки плохо слушались ее, но в конце концов ей удалось снять удавку. После этого Джини села на пол и склонилась над Наполеоном. Она гладила его мягкую шерсть, словно веря, что сможет оживить своего любимца. Прошло много времени, прежде чем ее отпустило отчаяние и иссякли слезы. Не поднимаясь с пола, она поклялась себе: все, теперь ее уже никто не остановит.
Когда такси с Паскалем затормозило перед ее окнами, Джини все еще сидела на полу и смотрела на Наполеона. Она не слышала, как у дома остановилась машина, не слышала шагов на тротуаре. Она не видела и не слышала ничего до тех пор, пока Паскаль не оказался в комнате. Только тогда, почувствовав, что он стоит рядом, она подняла голову. Девушка увидела, как изменилось лицо Паскаля, когда он заметил валявшийся на полу чулок и мертвое животное на руках у Джини. Она никогда не видела его в таком бешенстве, и на долю секунды в ее мозгу промелькнула мысль о том, как он прекрасен в ярости. Тот, кто превращал Паскаля в своего врага, делал ошибку. Затем его лицо смягчилось, а в глазах зажглась необычайная нежность. Он наклонился и прижал Джини к себе.
– Не плачь, милая, – тихо сказал он. – Мы найдем их. Я обещаю. Кто бы это ни был.