– Нужно переходить к активным действиям. Первое сражение мы выиграли, – я намеренно не стал говорить, какой ценой, – но не за горами и другие. Кто знает, что они придумают в следующий раз.
– А что мы можем им противопоставить? – с истерическими нотками в голосе спросила Каролина.
– Смекалку, – коротко ответил я. – Принимаемся за работу. Все сейфы бросаем в шахту лифта. Оттуда исходит главная опасность…
Мы завалили лифтовый колодец очень быстро. Кроме сейфов, я на всякий случай приказал побросать туда и шкафы. Наш номер удался. С радостным удовлетворением мы слышали, как завывали моторы подъемного механизма лифта, но неуклюжая коломбина даже не сдвинулась с места. Наверное, тяжелые сейфы что-то там заклинили.
– Не мешало бы перекусить, – сказал я, чувствуя, как кишки в животе заиграли марш. – Нам нужны силы.
– Я согласна! – быстро отозвалась Каролина.
– Тогда накрывай на стол. А мы тут подежурим.
Я уже знал, что в кабинетах стояли холодильники, забитые продуктами и разнообразными прохладительными напитками под завязку. Что и требовалось доказать.
Люблю запасливых людей.
Поели мы быстро и плотно. А затем с огромным удовольствием закурили: в кабинете Ильхана нашлись кубинские сигары самого высокого качества. Это был полный балдеж. Наверное, так когда-то выглядело исполнение последнего желания идущего на эшафот, подумал я некстати.
– А что теперь? – осторожно обратилась ко мне Каролина, которую молчаливо поддержали Зосима и Пал Палыч.
– Соберемся с силами и пойдем на прорыв, – сказал я безмятежно.
Какими словами можно рассказать человеку, что его в ближайшем будущем ожидает смерть? Как настроить фактически приговоренного к высшей мере на встречу с вечностью? Каким образом донести до него мысль, что он должен сражаться до конца, потому как даже в самой тупиковой ситуации может появиться спасительный выход?
Я никогда не был хорошим психологом. Мне трудно понять внутренние порывы людей, у которых уровень интеллектуального развития находится на более высоком или более низком уровне. Я – середняк. А потому и поступаю, сообразуясь только со своим, весьма примитивным, мироощущением и представлениями о нравственности. Да воздастся каждому по вере его…
В данный момент я знал почти наверняка, что уйти нам не позволят. Ни под каким видом. А это значило, что придет время, и мы примем последний бой. И мне очень хотелось прихватить с собой на тот свет Ильхана и еще добрый десяток его псов. Умирать надо с толком.
– Бред! – фыркнула Каролина; по-моему, сытная еда и сто грамм виски возвратили ей уверенность в себе. – Едва мы высунем носы в тоннель, из нас сделают дуршлаг.