Денни кивнул.
О’кей, – продолжил Джим, – всё дело в том, что ты возвращаешь мне мой затраханный стол, а я отдаю тебе эти билеты. – Джим положил билеты на стол.
Денни подпрыгнул, обежал вокруг стола, сжал Джима в медвежьих обьятиях, схватил два билета и побежал к двери.
– Эй! – рявкнул Джим.
Что? – остановился Денни.
Ты мог бы хотя бы сказать “спасибо”.
Вернувшись из офиса в квартиру на Нортон Авеню в Западном Голливуде, Памела была под действием транквилизатора и раздражительна, а Джим сидел на телефоне и пытался разговаривать с Бэйбом Хиллом. Памела перебивала его, создавая на заднем фоне постоянное ворчащее жужжание.
Да, эй, Бэйб…
Джим, послушай меня, – сказала Памела, – положи трубку и послушай, это более важно, чем то, где вы с Бэйбом собираетесь встретиться…
– … Извини, Бэйб, что?
– … чтобы сделать то, что вы обычно делаете – напиться пьяными. Я говорю тебе, Джим. Джим!
Джим не обращал на неё внимания, наклоняясь над телефоном и поворачиваясь к ней спиной.
– Бэйб, извини за шум на заднем фоне. Ты знаешь, это Памела…
Джим! Ты хочешь спровоцировать ссору? – голос Памелы поднялся на полоктавы и двадцать децибелл. – Джим, чёрт побери, каждый раз ты начинаешь ссору, ты идёшь и напиваешься, а потом устраиваешь скандал. К чёрту, Джим.
Памела не любила многих друзей Джима. Скорее, она ревновала его к тем, кого выбирал Джим, чтобы проводить время не только с ней. Позже она стала резко возражать против того, чтобы Джим был постоянным хозяином в доме, и ещё больше ненавидела его упрямую скрытность. В ответ и друзья Джима терпели Памелу, понимая, что Джим действительно её любил и что она, несмотря на всё её собственничество, подходила ему.
Джиму не нравились многие из её друзей, некоторые из которых были гомосексуалистами. Пэм пыталась обратить его внимание на то, что ему не нравилось в других как раз то, что ему не нравилось или что он не мог принять в себе самом. Во всяком случае, у неё были приятели, которыеудовлетворяли её социальные побуждения, отвечали её нуждам и симпатизировали тому, чему не мог не симпатизировать Джим, не требуя взамен ничего материального. Джим, однако, чувствовал про себя, что они использовали её для того, чтобы приблизиться к нему. Он был отчасти прав, но не мог сказать ей об этом. Вместо этого он приводил другие доводы.
Джиму также не нравился её выбор наркотиков. Он считал транквилизаторы опасными. В то же время он чувствовал некую вину за то, что именно он познакомил её с наркотиками. Поэтому он, как правило, проглатывал это. Он не знал об опытах Пэм с героином. И она, в свою очередь, чувствовала вину за то, что скрывала это.