Водитель автобуса в зеркале заднего вида увидел Джима, наклонившегося к девочке, держа руку на её колене.
Автобус резко затормозил у обочины дороги, и водитель обернулся:
Выйдите, молодой человек, выйдите вон из автобуса.
Ну, пожалуйста, милый сэр, – заскулил Джим. – Это был просто невинный комплимент, совершенно невинный. Она напоминает мне мою младшую сестру. Я в этот момент, сэр, тосковал по дому.
В конце концов водитель смягчился, сказав Джиму, что тот может остаться в автобусе, если будет держать свои руки при себе.
Все его соседи по комнате были в тот момент в автобусе и все делали вид, что не знают его. Но когда автобус подъехал к университету, Джим, первым выходя из автобуса, повернулся и крикнул: “Эй, друзья!” и махнул им рукой. Автоматически и они махнули руками в ответ. Тогда Джим крикнул: “А идите вы…”, поклонился, засмеялся и вышел с важным видом.
Однажды он взял у одного из соседей по дому какую-то игрушку и забросил её на телефонный столб. Он пил их пиво, ел их еду, носил без спроса их одежду. Он старательно записывал все свои действия и реакцию друзей, занося всё это в записные книжки, как если бы он был антропологом, а соседи – предметами его исследований.
“ Домашний беспредел” Джима длился меньше трёх месяцев. Все его соседи жили в постоянном страхе того, что будет дальше. Однажды вечером в декабре напряжение вышло наружу. Это было где-то в конце триместра, когда Джим слишком уж громко включил Элвиса. Они попросили его уменьшить громкость или уйти. Джим выпрямился. Он сказал, что это их проблемы, что он не делает ничего такого, счем бы они не могли смириться, что они не приложили к этому никаких усилий, и вообще, почему они просят его о чём-то, когда он ни о чём не просит их? Они потребовали, чтобы он убирался вон. Джим согласился и в тот же вечер собрал вещи, а на другой день уехал.
Он переселился в полупристройку за женским пансионом, в трёх кварталах от университета. За это он платил 50 долларов в месяц, половину той суммы, что посылали ему бабушка с дедушкой. Родители тоже присылали ему денег, когда он просил их об этом в письмах.
Каждый месяц ему нужно было писать письмо, чтобы получить чек, – говорит его брат Энди. – Он бы не стал писать о свиданиях или о чём-то другом. Он сочинял байки. О том, как однажды он был в кинотеатре, когда вдруг начался пожар, и все в панике бросились к дверям, и только он один остался спокоен. Он выскочил на сцену, сел за пианино и спел песню, успокоив публику, так что люди потихоньку вышли из кинотеатра. В другом письме было подробное описание того, как на глазах у Джима парня затянуло в болото.