Генерал Виноградов, назначенный ко мне заместителем, вскоре тоже был отозван от нас.
К концу июля положение войск нашей группы значительно упрочилось: не говорю уже о том, что мне лично стало легче, когда получил полнокровный аппарат управления. Командование фронта подкрепило нас несколькими танковыми батальонами. Московская партийная организация прислала батальон коммунистов. Удалось выкроить время и приветствовать этот отряд. Немецкие летчики как будто узнали о его прибытии: на нас посыпались бомбы. Быстро рассредоточили людей в лесу, а когда закончился налет, продолжили нашу беседу. В заключение я сказал, что скоро товарищи получат возможность рассчитаться с врагом. Так оно и вышло.
Собрав все, что можно, на участок Ярцева, мы нанесли удар. Противник его не ожидал: накануне он сам наступал, был отбит и не предполагал, что мы после тяжелого оборонительного боя способны двинуться вперед. Элемент неожиданности мы и хотели использовать. Ударили в основном силами 38-й стрелковой и 101-й танковой дивизий, придав им артиллерию и танки, в том числе десять тяжелых – КВ. В результате наши части овладели Ярцево, форсировали Вопь и захватили на западном ее берегу очень выгодные позиции, на которых и закрепились, отбив все контратаки.
Опять был очень хорош мотострелковый полк Воробьева, порадовал взаимодействием с танками. Получил боевое крещение батальон московских коммунистов. Товарищи с гордостью говорили, что «открыли боевой счет», но откровенно обеспокоены господством вражеской авиации. «Старожилы» ярцевского рубежа уже к этому привыкли, насколько возможно притерпелись, а свежим людям, впервые попавшим на фронт, было трудно.
В бою за овладение Ярцево самыми чувствительными для нас были удары с воздуха. И то, что мы, несмотря на это, добились успеха, говорило о мужестве и героизме войск, еще недавно потерявших было должную организацию.
Впервые мне тогда удалось увидеть, как наши 37-миллиметровые зенитные батареи сбили три пикирующих бомбардировщика, заставив этим другие неприятельские самолеты набрать высоту. А то они совсем уж обнаглели, нападая даже на отдельные машины. Часто немецкие летчики вместо бомб сбрасывали продырявленные бочки из-под бензина, издававшие при падении свист и вой. Это уже походило на хулиганство.
Ведя активные действия на ярцевском участке, мы не могли ни на минуту упускать из виду, что делается южнее, в районе переправ. Директивой Западного фронта от 27 июля нашей группе войск была поставлена задача: удержать Ярцево и не допустить прорыва противника на Вязьму. Это было главным, тем не менее я с облегчением вздохнул, когда удалось подкрепить полковника Лизюкова, послав ему противотанковый дивизион 108-й стрелковой дивизии с пулеметной ротой. Сюда же вскоре мы направили другие части и весь участок подчинили командиру 44-го стрелкового корпуса В.А. Юшкевичу (он был тогда еще в звании комдива). Теперь можно было считать, что это направление прочно обеспечено.