– Что, приятель, жарковато? – ехидно спросил Гриффин.
– Ничего, – презрительно пробубнил Кук, – скоро ты будешь в аду, молокосос, а там, поди, еще жарче!
Мускулы Гриффина напряглись, пальцы крепко стиснули рукоять пистолета.
– Я готов, Кук, – задиристо произнес он. – Начинай, коли еще не передумал.
Кашлянув; Кук сплюнул на землю и презрительно уставился на Гриффина. Взгляды зрителей словно прожигали его, и толстяку было не по себе. Гриффин же казался абсолютно спокойным.
«Одно из двух, – подумал Кук, – либо этот парень сумасшедший, либо действительно отличный стрелок, если так уверен в себе!» И то и другое было опасным. Погибать лишь ради того, чтобы честь не была опозорена каким-то сопляком, Куку совершенно не хотелось.
Но толпа зевак уже вошла в раж, подбадривая его криками, и Куку ничего не оставалось, как потянуться за пистолетом. Но Гриффин опередил его. Пройдя через правую руку толстяка навылет, пуля застряла в стене располагавшегося неподалеку здания.
Здание это, словно по иронии судьбы, оказалось конторой местного шерифа. Выстрел Гриффина заставил его оторвать свое тело от старого уютного кресла и приступить к непосредственным обязанностям. Не прошло и получаса, как Гриффин и Кук – последний с перевязанной рукой – уже сидели в соседних камерах, пиная со злости, землю ногами.
Никакие объяснения не действовали на офицера, который, как оказалось, лишь замещал шерифа, отлучившегося по делам из города. Ответ блюстителя закона был один – он не потерпит пальбы в своем городе.
– Вы оторвали меня от ужина, ребята, – заявил Уайт (так звали офицера), – и будете торчать в тюрьме, пока с вами не разберется шериф.
– Когда он вернется? – раздраженно спросил Гриффин.
– А бог его знает! – почти дружелюбно пожал плечами Уайт. – Может, завтра, может, через месяц – он непредсказуем. Не волнуйтесь, ребята, голодать вам не придется, об этом позаботится моя жена, а она лучший повар в округе!
– Отлично! – проворчал Гриффин.
– Что будет с моей рукой? – поморщился Кук. – Боюсь, этот парень оставил меня калекой на всю жизнь! Я требую компенсации! Я даже не уверен, смогу ли я теперь играть в карты…
– Поделом тебе, приятель, – усмехнулся Гриффин, – не будешь жульничать!
– И я не смогу как следует стрелять…
– Ну, допустим, стрелять как следует ты никогда не умел! – продолжал язвить паренек. – Видал я, как ты стреляешь, – младенцы, поди, и то лучше…
– Сам ты младенец! – Взбешенный Кук попытался сквозь решетку достать Гриффина здоровой рукой, но паренек успел отскочить в глубь камеры. – Я все равно убью тебя, сосунок, чего бы мне это ни стоило!