Но то, что у Андрея случились неприятности, он заметил сразу.
– Что с тобой, парень? – спросил Дрозд. – Ты очень бледный.
Андрею не хотелось сразу рвать с места в карьер, рассказывая ему о своих бедах и приключениях. А потому он начал с того, что мучило его уже добрый час, – с повязки, которая ослабла и сползла на колено. Из-за этого начала неприятно зудеть рана.
– У вас есть бинт? – спросил юноша.
– Всенепременно. Зачем он тебе?
– Ногу перевязать, – коротко ответил Андрей.
– Ногу? – Дрозд посмотрел на него исподлобья, задумчиво пожевал губами, но больше ничего не спросил.
Он достал свою походную аптечку и отыскал там бинт. Андрей всегда про себя удивлялся: на кой ляд Дрозду столько разнообразных лекарств? Ведь он практически здоров. А в аптечке чего только ни было.
Уезжая в очередную командировку, Дрозд аптечку брал с собой. Внешне она смахивала на небольшой докторский саквояж; такие Андрей видел в каком-то старом фильме.
Андрей снял брюки, которые зашил и выстирал дворник психбольницы, и начал снимать бинт. Дрозд сидел возле стола и перебирал какие-то бумаги. Казалось, что он не обращает никакого внимания на манипуляции юноши, но это была только видимость.
На самом деле Дрозд время от времени бросал в сторону Андрея короткие пронзительные взгляды, в которых сквозила явная заинтересованность.
Посмотрев на рану, юноша едва не вскрикнул от радостного удивления: она начала затягиваться! И это за такой короткий срок. Наверное, подействовала мазь, которую дал дворник, подумал Андрей. Какое-то и впрямь чудодейственное зелье…
Он достал из брючного кармана баночку с мазью и начал обрабатывать рану. Банку он переложил в карман брюк еще в "скорой" из опасения потерять – плащ дворника был таким ветхим, что казалось вот-вот расползется прямо на плечах и осыплется вниз как осенняя листва.
Мазь обладала острым незнакомым запахом и поначалу немного жгла. А точнее – покалывала. Создавалось впечатление, что миллионы мелких иголочек впиваются в кожу, разогревая ее до высокой температуры.
Юноша подивился: когда дворник накладывал мазь на рану первый раз, ощущение было совсем иным.
Впрочем, покалывание и жжение длились совсем недолго. Спустя минуту-две он уже ощутил значительное облегчение и начал довольно неумело накладывать повязку.
– Погоди… – Дрозд встал и подошел к юноше, который сидел на диване. – Так это не делается. Давай я помогу.
Андрей согласно кивнул. Дрозд посмотрел на рану, хотел что-то спросить, но промолчал. В его умелых руках бинт, казалось, ожил и сам начал укладываться ровными, в меру тугими, слоями.