Лукреция подошла к ним в конце последнего совещания и сказала:
— Что вы о себе думаете? Что вы особенные? Вас послали на задание, вы его выполнили. Что, вам теперь за это медали давать?
Джосс и Ивен переглянулись.
— Мы выполнили почти невыполнимое задание! — возмутился Джосс. — Без всякой помощи, в которой мы так нуждались. И это ничего по-твоему?!
Лукреция нежно посмотрела на них. Ивен подозревал, что она так смотрела только на хронических больных.
— Вы очень умные и хорошие, — сказала она. — Хоть вы даже и губите клетки мозга, употребляя такое, что нельзя даже признать алкоголем. Вы сделали то, что я от вас ожидала. Если вы действительно меня удивите, то я дам вам медали. А пока убирайтесь к черту! Пока я не передумала о двухнедельном отпуске. И мне нужны ваши письменные отчеты завтра к полудню! — она начала искать что-то у себя на столе, как будто искала, чем в них швырнуть…
Поэтому они поступили мудро, и убрались.
— Никакой благодарности! — сказал Джосс. — Никакой. Нам стоит обидеться…
— О чем ты думаешь? — спросил Ивен.
— Можно выпить того, что нельзя назвать алкоголем.
Ивен слегка улыбнулся, и они направились в ангар.
Через четыре дня они были на Уиллансе. Семь дней прошло, — они все еще были на станции, и вечеринка, которую они начали, не кончалась. Они меняли бары, и Ивен даже сбился со счета, во скольких заведениях он был.
Джосс делал заметки для справочника-путеводителя Мичелин. Тайская пища была великолепной. На Уиллансе!
Отношение к ним резко изменилось, когда дошли слухи о том, что Джосс и Ивен обнаружили, и что затевали бандиты. Все, даже Турок, встречая их, покупали им выпить. Хотя Лайф и попытался затеять драку с Ивеном просто по старой памяти, но его усадили почти все посетители бара, а кто остался, принесли извинения за него. Потом Лайф подпевал Ивену его любимую «Уэльсскую песню» с чистым уэльсским акцентом. Ивен долго удивлялся, но потом перестал, когда кто-то показал ему бутылку домашнего эля. Он перестал удивляться вообще.
На седьмой день праздновали за имя «Носатого», и его покраску проверили выливанием на него огромного количества спиртного, причем на каждый сантиметр корпуса! Имя «Носатый» произносили на всех языках, на которых только говорили на Уиллансе.
Мэлл и Ивен стояли в стороне и наблюдали. Джосс во главе компании с бутылкой в руке кричал:
— Чтобы на нашем корабле не было ни одного слабого места!
Они обходили его и поливали.
Ивен улыбнулся и сказал:
— Наконец.
— Что? — спросила Мэлл.
— Наконец, он сказал — «наш корабль».
Мэлл кивнула и тоже улыбнулась.