В чем, в чем, а в банном деле генерал знал толк. Когда мы, завернувшись в свежие простыни, наконец уселись за стол, чтобы почаевничать, я впервые за последние три месяца почувствовал себя так, словно только что на свет родился. – Рекомендую…
Генерал разливал по чашкам духмяную жидкость темно-зеленого цвета. – Что это? – спросил я. – Травяной чай. Моя старушка – что твой врач-гомеопат. Как чаек? – Блеск! За душу берет.
– То-то… Здесь сбор из двенадцати трав. И еще какие-то корешки и ягоды. Бодрит и снимает усталость. После баньки лучше не придумаешь. Так, говоришь, видеоматериалы при тебе?
– И не только. – Отлично. Тогда не будем откладывать задуманное в долгий ящик…
Он ненадолго умолк, погрузившись в размышления. А потом сказал:
– Завтра я вылетаю в столицу. Мне, как ты, наверное, и сам понимаешь, тоже требуется поддержка. – Понимаю…
– Думаю, через три-четыре дня это дело мы у Саенко изымем, а значит, выведем тебя из-под удара.
– Спасибо, товарищ генерал. Это предел моих мечтаний. – Что, поджилки трясутся? – Не так, чтобы очень… Но уж больно обидно получать удар в спину, притом от своих. – Какие они свои…
По лицу генерала пробежала тень.
– Таких нужно выжигать каленым железом, – сказал он морщась, будто от боли.
– Интересно, чем у нас занимается служба внутренней безопасности?
Мне не хотелось, чтобы в моих словах прозвучал праведный гнев. Но, похоже, эта тема для генерала была весьма злободневной и не очень приятной.
– Тем, чем нужно! – отрезал он с неожиданной злостью.
Я тут же сделал крутой вираж и постарался выйти из пике, задав совсем невинный вопрос:
– А кто будет заниматься этим делом?
– Я буду настаивать, чтобы была создана специальная следственная группа со столичным подчинением.
Я понимал генерала – в этом деле ему светиться не с руки.
– Кроме Шалычева у тебя есть еще что-нибудь? – спросил генерал, отставив пустую чашку.
– Я в бригаде по расследованию убийства Саши Грузина.
– Ну вот и ладушки. Расследуй.
– Если они узнают о моих оперативных наработках, то, боюсь, все вернется на круги своя.
– А ты все-таки трусишь, капитан…
– Я всего лишь человек, а не робокоп.
– Не обижайся, я тебя понимаю.
– Не в трусости дело, товарищ генерал. Я хочу, чтобы вся эта история пришла к своему логическому завершению. Вам лучше, чем мне, известно, как сейчас бывает – много шума, а в конечном итоге получается пшик. Обидно.
– Еще как обидно… Но ты можешь быть спокоен – утаенные тобой от Саенко оперативные материалы будут представлены как результат работы специальной следственной группы.
– А видеоматериалы?