Без сомнений, там находилась группа сопровождения. Ее обязанности заключались в том, чтобы постоянно держать машину "под парами".
Короче говоря, задачка у меня была еще та…
Я вошел в кафе без десяти час.
Там уже было людно – по меркам "Красной горки". Внутри находилось человек двадцать, в основном шушера, для которой обед являлся завтраком: воры, проститутки, какие-то подозрительные личности.
Мелкотравчатые воры спускали украденное – то, что получили от барыг. Путаны с остатками грима отдыхали после ночной "работы", опустошенные и выжатые до предела.
На них противно было смотреть: пустые взгляды, неверные движения, чересчур громкий разговор, временами прерываемый визгливым смехом. Омерзительное зрелище…
Здесь также находились и люди с виду посолидней, в дорогих пиджаках и при галстуках, которые шли им, как корове седло.
Судя по наколкам, выглядывающим из-под манжет, тюремные нары им были гораздо привычней, нежели мягкие импортные диванчики, составляющие единственную ценность в интерьере "Красной горки".
В кафе преобладала обычная общепитовская мебель (правда, новая), доставшаяся в наследство новому хозяину после приватизации, а вернее – прихватизации.
– Ты что тут забыл, парень?
Этот вопрос мне задал один из охранников Груздя, когда я, обогнув стойку бара, направился к двери с надписью "Служебный вход".
– Мне нужно видеть твоего шефа.
– Тебе назначено?
В его голосе звучали нотки превосходства.
– Нет.
– Тогда вали отсюда. – Ну зачем так грубо… – Я тебе сказал – сваливай по холодку, пока трамваи ходят. – Я бы на твоем месте все-таки доложил ему обо мне.
Его наглая тупая рожа начала меня злить. – Ты что, по-хорошему не понимаешь? – спросил он угрожающе.
Он кивком подозвал второго, который стоял неподалеку с безразличным видом, но держа руку в кармане. – Давно мордой асфальт не чистил? Охранник подошел ко мне вплотную. – Похоже, ты не оставляешь мне выбора, – сказал я, сделав шаг назад.
Краем глаза я заметил, как второй, такой же короткостриженый лох с щербатой ухмылкой, молниеносно выхватил кастет. И почти без замаха – чтобы не проломить череп – ударил меня в висок.
Чертовы придурки! А ведь я хотел не доводить дело до увечий…
Они даже не успели закричать, когда я и одному и другому провел болевые захваты. Мне очень не хотелось лишнего шума, а тем более, увечий, потому я на некоторое время лишил их голоса, локтем "погладив" кадыки.
Сопровождаемый хрипами и шипением, я затащил охранников в плохо освещенный коридор, упирающийся в железную дверь с глазком. Это было неожиданное и серьезное препятствие, не предусмотренное в моих планах.