Кого именно?
Похоже, мне, чтобы выжить, придется лавировать между дождевыми каплями. А для этого в первую голову надо выяснить расстановку фигур на усеянной невидимыми шипами доске политических интриг. – Виноват. Это у меня младенческое, – нагло брякнул я, решив, что терять мне нечего.
Да пошел он!.. Начальники приходят и уходят, а мы, рядовые опера, остаемся. Нам, как тому самому пролетариату, нечего терять, кроме собственных цепей.
– Я принимаю дело в производство, – сказал я решительно. – И мне нужен хотя бы один помощник. – Вот именно – только один. – И кто он? У вас уже есть на примете такой человек? – Возьмите любого, кого сочтете подходящим. – Понял. Работать с ним по обычной схеме? – Нет! В суть дела не посвящать. – И как это должно выглядеть?
– Он должен выполнять лишь отдельные, фрагментарные задания, без привязки к личности, указанной в досье. – Не думаю, что это будет эффективно. – Это приказ!
– Но…
– У вас плохо со слухом?
– Никак нет!
– Тогда за работу.
– Слушаюсь, товарищ полковник! Разрешите идти? – И еще одно, самое главное: о ходе расследования докладывать мне ежедневно. – Нет проблем. Будет сделано.
– Подчеркиваю – ежедневно! В особенности если появится что-то важное. – В случае чего, вам можно звонить и ночью? – Звоните в любое время суток.
– Понял.
– Если вам все понятно, вы свободны.
Да-а, дела… Что самое паскудное, так это итоги предварительного анализа беседы с Саенко – мне придется работать без группы наружного наблюдения.
Там, конечно, люди проверенные. Но кто устоит перед тарелкой с голубой каемкой, на которой лежит пачка баксов? Человек – существо слабое…
А я почему-то не думаю, что наши мафиози оставили УБОП без своего пристального внимания. "Крот" в управлении есть, сигналы на сей счет уже поступали. Попробуй его вычислить…
– Ты что такой смурной? – встретил меня вопросом Баранкин.
Я сел и положил ноги на стол; ну точно, как американский коп в каком-то фильме. А чем я, русский мент, хуже какого-то Джона Смита? – У тебя есть знакомая акушерка? – спросил я Баранкина.
Он уже глядел на меня с удивлением. А мой вопрос вообще его добил.
– Чего-о!? – вытаращился Славка. – На кой хрен она тебе нужна!?
– Да все для того же.
Баранкин от удивления едва не свалился со стула. – Ну ты даешь… Во, блин.
Какое-то время он думал, поглядывая на меня с недоверием, а затем осторожно спросил: – И кто она, эта твоя… несчастная любовь?
– А может, жениться?.. – Я размышлял вслух.
(Господи, что я несу!? Нет, у меня точно крыша поехала после разговора с Саенко… Какие-то аллегории, параллели – на кой все это? Но что поделаешь, когда в голове вертится мотив блатной песни "Ах, мамочка, любимая моя, ах, мамочка, роди меня обратно…" Сбежать бы от такой жизни и работы куда подальше.)