— Ради аллаха, Хайрие, замолчи! Ты меня в гроб хочешь вогнать, — умолял Али Риза-бей.
Он затыкал уши, чтобы не слышать, о чем говорит жена, ибо слова ее только растравляли рану… И в то же время ему хотелось узнать еще какие-нибудь новости о дочери — все-таки дитя родное!.. Непонятно одно: откуда Хайрие-ханым, сидя дома, все это знает?..
Как-то вечером она вдруг сообщила мужу, что Лейла заболела и больше двух недель не встает с постели.
— Бедная девочка! — плача, сказала мать. — Ведь она такая слабенькая… Боюсь, опять расхворается, как в прошлом году…
При этих словах отцовское сердце заныло. Перед стариком возникла Лейла: не та неистовая Лейла, которая с бесстыдством уличной женщины выкрикивала проклятия ему в лицо, а больная девочка — она молила отца о прощении запекшимися от жара губами.
Наверно, жена поняла, что творится в его душе.
— Разреши, я схожу к дочери, навещу ее. Хоть посмотрю на бедненькую, — умоляюще сказала она.
Али Риза-бей не вспылил, не закричал.
— Бедная, бедная Хайрие, ну что ты говоришь! Ты же порядочная женщина, — пристыдил он жену. — До смерти моей и не думай о встрече…
Тут голос старика дрогнул, непрошеная слеза выдала его волнение. Он отвернулся, словно яркий свет лампы резал ему глаза, и, понурив голову, вышел из комнаты, волоча левую ногу.
Хайрие-ханым сделала вид, что поверила его хитрости.
* * *
Вот уже неделя, как Хайрие-ханым заметно переменилась. Раньше она могла проваляться весь день на тахте, не удостаивая никого ответом, когда ее о чем-либо спрашивали. Теперь она с утроенной энергией наводила в доме порядок, мыла полы, стирала, готовила обед, бегала к соседям. Вместе с тем изменилось ее отношение и к мужу: она лебезила перед ним, расточала улыбки, не скупилась на нежные слова. Али Риза-бей по опыту знал, что подобные перемены — первый признак надвигающихся неприятностей. «Ну что ж, поживем, увидим, — рассуждал он наедине с собой. — За этим что-то скрывается, но что именно? Храни аллах нас от новых испытаний…»
Тайна быстро открылась. Явившись однажды домой с базара, он увидел перед собой Лейлу.
— Папа!.. Папочка!.. — И прежде чем он успел опомниться, Лейла со слезами бросилась ему на шею.
Плачущие Хайрие-ханым и Айше упали к его ногам.
Али Риза-бей попятился, прижался к стене и закрыл глаза. Лицо его не выражало ни малейшего волнения, и только по судорожным движениям пальцев, рвавших ворот рубахи, можно было понять, что он задыхается…
Ах, вот в чем дело! Вот почему Хайрие-ханым так часто говорила о дочери. Значит, они тайно встречались и вместе подготовили этот план?.. Ну да, сначала сентиментальные воспоминания о детстве, потом басня про тяжелую болезнь, а напоследок умело подстроенная встреча… Что ж, задумано неплохо!.. Не могла же она прямо сказать, что Лейла хочет с ним помириться. Зато, неожиданно увидев у своих ног раскаявшуюся дочь, он от волнения должен расчувствоваться и, не долго думая, прижать ее к груди… А если сердце у него разорвется? Такой пустяк можно в расчет не принимать…