Али Риза-бей, усталый после дороги, еле сидел за столом, а от этих речей кусок застревал у него в горле.
— Что поделаешь, видно, такова судьба, — с жалкой улыбкой лепетал он в ответ.
Пришло время ложиться спать. Свободной комнаты не оказалось, в доме жила еще золовка, вдова, с двумя детьми, и Фикрет постелила отцу в гостиной.
Старик прожил в Адапазары всего две недели. Фикрет была ему совсем чужой. Он не стал ей рассказывать ни о родном доме, ни о своих думах. Он понял, что здесь он лишний, — ему сразу дали это почувствовать. Конечно, дочь приглашала его, обещала приютить у себя, но недаром ведь оговорилась тогда: «Авось дом будет большой, веем места хватит». Теперь он вспомнил эти слова. Бедняжка, ее мечтам не суждено было сбыться. Здесь ей не лучше, чем дома, — попала из огня да в полымя.
В присутствии отца Фикрет ежедневно ссорилась со свекровью, с золовкой, с мужем или же с детьми. Слава аллаху, за словом в карман она не лезла и в обиду себя не давала. Умела за себя постоять.
Он успел заметить, что эти ссоры очень часто разгорались из-за него. Однажды он слышал, как Фикрет сказала свекрови:
— Оставьте моего отца в покое! Еще раз заикнетесь, пеняйте на себя. На своем горбу потащите этот дом…
Бедная Фикрет, мало ей своих неприятностей, так еще из-за него приходится страдать.
Когда Фикрет вечером вошла в гостиную с одеялами и подушками, чтобы приготовить ему постель, Али Риза-бей сказал:
— Уж ты прости меня, Фикрет, вижу, сколько я тебе тут хлопот доставил. Ну, ничего, сегодня я в последний раз ночую, а завтра, если ты не возражаешь, я уеду.
Он нарочно сказал «если ты не возражаешь», чтобы не получилось, будто его выгнали из дому.
— Почему же, папа, так быстро? — спросила Фикрет.
— Пора, доченька… Я и так уже загостился. Фикрет помолчала, потом в нерешительности подняла на него глаза.
— Папа…
— Да, доченька?
Али Риза-бею показалось, что она хочет сказать ему очень, очень важное. Но Фикрет уже передумала и только спросила:
— Значит ты завтра уезжаешь?.. Тогда ложись пораньше… Спокойной ночи, папа.
Оставшись один, Али Риза-бей подумал: «Где-то я уже слышал однажды вот такой же голос и видел точно такие же блуждающие глаза?» И он вспомнил: Шевкет! Сын тоже не один раз хотел поговорить с ним откровенно, а потом замолкал…