— Расскажи ему, что потом было, — приказала миссис Хиггинс.
— Дуглас расшиб ему голову булыжником. А затем облил бензином и сжег. На той неделе они с Джулией собрались и уехали.
— А много их было уничтожено? — с трудом выдавил из себя Гретри.
— Порядком. Многие мужики, они ведь как — увидят такую вот штуку, так у них вроде как крыша едет. Трудно их винить. — Парень бросил на картонную коробку безнадежный взгляд. — Правду говоря, я чуть и сам такое не сделал.
— Может, и надо было, — негромко, словно себе самой, сказала его жена. — Может, не надо было мне тебя удерживать.
Гретри взял коробку и направился к двери.
— Мы постараемся побыстрее. Грузовики уже отправлены, будут здесь завтра или чуть позже.
— Ну и слава богу! — быстро, невыразительно проговорила миссис Хиггинс. Она открыла дверь, придержала ее, и Гретри пронес коробку сквозь темный, затхлый дом, а затем по просевшим ступенькам крыльца — под слепящие лучи только еще начинающего клониться к закату солнца. Миссис Хиггинс остановилась около красных гераней и снова взялась за лейку.
— Будете забирать их, так забирайте всех. Не оставляйте ни одного. Вы поняли?
— Да, — беспомощно пробормотал Гретри.
— Оставьте здесь ваших людей с грузовиками, проверяйте и проверяйте. Чтобы не осталось ни одного, чтобы нам не приходилось на них смотреть.
— Когда мы переселим всех, кто живет по соседству с радиационной лабораторией, больше не будет никаких…
Он не закончил фразу. Миссис Хиггинс повернулась к нему спиной и начала поливать герани. Вокруг нее жужжали пчелы. Монотонно, как перевернутые часовые маятники, раскачивались под горячим ветром цветы. Все так же согнувшись и разбрызгивая воду из лейки, старая женщина дошла до угла дома. Еще одно мгновение, и она исчезла из виду. Гретри остался один с коробкой в руках.
Смущенный, полный стыда, он спустился с холма, медленно пересек поле. Таксист стоял рядом с женщиной, курил и терпеливо ждал. Ползуны все так же неустанно строили свой город. Уже намечались улицы, переулки. На некоторых из входных холмиков Гретри заметил какие-то царапины, которые вполне могли быть надписями. В одном месте ползуны собрались группой, они занимались чем-то сложным, чем именно — Гретри не разобрал.
— Поехали, — устало сказал он.
Водитель ухмыльнулся и распахнул заднюю Дверцу. — Я же не выключил счетчик. — Крысиное лицо светилось хитростью и самодовольством. — Такие ребята, как ты, могут что угодно записать в текущие расходы, кто там проверит, — так что какая тебе разница.
Он строил город, и чем больше он строил, тем больше нравилось ему строить. Город достиг уже восьмидесяти миль в глубину и пяти миль по диаметру. Весь остров превратился в один огромный город; с каждым днем город этот продвигал, змеясь и переплетаясь, свои соты все дальше и дальше. Когда-нибудь город дотянется до земли, которая за океаном, тогда-то и пойдет настоящая работа.