— Незачем. Мы здесь, — просто промолвил рыжий.
— Рейф, — серьезно сказал Драмм, — я благодарен, но у вас есть более интересные занятия, чем расследование моего приключения. Уверен, что твоя лучшая половина согласится со мной, — добавил он, улыбнувшись темноволосой красавице.
— Нет, не согласится, — искренне ответила та. — Нет ничего важнее, чем выяснить, кто на тебя напал. Не беспокойся, что Рейфу будет трудно. Скоро появится мой брат, он всегда рад помочь ближнему. Мы узнаем, кто это сделал и почему.
— Мы слышали, ты ужасно пострадал, — с волнением сказала Джилли Райдер, — и вот, пожалуйста, ты даже не можешь стоять.
— Это сильное преувеличение, — быстро ответил Драмм. — Не беспокоитесь. Я прекрасно себя чувствую. И нога просто сломана, а не отваливается.
— Нога срастется, — нахмурившись, сказал Деймон, — но мы слышали, у тебя что-то с головой?
— От падения в ней что-то разболталось, теперь мне кажется, что я — чайник. Да будьте же вы серьезными! — раздраженно произнес Драмм. — Ничего страшного, просто сильно ударился, не в первый и, наверное, не в последний раз. Говорю же вам, я выздоравливаю и сожалею, что слухи заставили вас примчаться сюда сломя голову. Сожалею, — добавил он с легкой улыбкой, — но польщен.
— Все твои друзья обеспокоены, — продолжала Джилли. — Уайкофф сейчас в своем поместье, с Люси и новорожденным сыночком, иначе бы он тоже приехал. Да, у них сын, замечательно, правда?
— Я напишу, поздравлю их и попрошу не приезжать, — сказал Драмм. — Как только встану на ноги, поеду проведать их. Обещаю вам, что это будет скоро.
— Эта Александра Гаскойн. — Его кузен смотрел в окно. — Хозяйка дома. Откуда мне известно ее имя?
— Очевидно, ее отец в свое время терзал тебя. Он был учителем в Итоне. Латынь или изучение классики. Не помнишь? Здесь, наверное, стало так душно, что ты не можешь сообразить?
— Боже! — Виконт расширил глаза. — Тот самый Гаскойн? Маленький император? Мы называли его так до того, как Наполеон получил такое же прозвище, — ответил он на удивленный взгляд супруги. — Все считали его тираном. Неужели эта очаровательная девушка — его дочь? Я даже не знал, что он женат. Какая женщина посмела бы? У него был нрав, как у ядовитой змеи, и каменное сердце. В конце концов его уволили, по той или другой причине, об этом много говорили. Но никому не было дела, почему, раз он ушел. Вся школа, и учителя, и ученики, очень радовалась.
— Представляю себе, — сказал Драмм. — Гаскойн умер три года назад, а его тень все еще бродит здесь. Оставил девушку воспитывать трех приемных братьев. Они славные ребята, но ей приходится нелегко. Александра, правда, никогда не жалуется — пока кто-нибудь не пытается отплатить ей добром.