И такой случай подвернулся. Харпер в сопровождении Запаты, Миллера, Пайка и Лэмпорта ехал к долине, когда увидел Бэта Чэвэза с двумя людьми, ехавшими навстречу.
— Хэлло, — мрачно поздоровался Бэт, поглядывая на Запату. — Далеко собрались?
— Не твое дело, — вызывающе ответил Пайк. — Куда хотим, туда и едем.
— Здесь начинается ранчо Бишопа. Возвращайтесь к себе.
— Да плевать мы хотели, — взревел Миллер. — Едем, куда хотим, и все тут.
— Ты, я вижу, уже съездил, куда хотел, — ухмыльнулся Джонни Старк. — Тебе что, об морду шпоры вытирали?
Миллер побагровел.
— Я давно уже хотел проучить вас, парни…
— Да вы только в спину стрелять умеете, как этот ублюдок, — Бэт Чэвэз кивнул на Запату.
Тот выхватил револьвер, но Чэвэз не уступал ему в быстроте, и только лошадь, вздернувшая голову, спасла метису жизнь. Загремели выстрелы, и Морт Харпер мгновенно сообразил, как воспользоваться моментом. Он вынул револьвер и хладнокровно выстрелил Коллинзу в спину.
Схватка закончилась так же быстро, как и началась. Запата, придавленный своей мертвой лошадью, и не пытался участвовать в ней, а люди Бишопа, поскольку их было меньше, быстро отступили. К тому же Мюррею прострелили ногу.
Едва доковыляв обратно в дом Пэгонса, Китчен повалился на кровать. Его бил озноб.
— Как дела, Дад? — его зашел проведать Пайк. — Давай выздоравливай, старик. Нам понадобятся такие парни, как ты.
Китчен открыл глаза.
— Как это случилось, Пайк?
— Мы сначала перекинулись парой слов, а потом все было быстро. Запата и Бэт Чэвэз выстрелили первыми. Лошадь Запаты упала и придавила его. Мы с Лэмпортом тоже стреляли и попали в ногу одному из людей Бишопа.
— Кто убил Коллинза, Пайк? Перселл нахмурился.
— Точно не знаю, но кто-то из этих троих. Но ничего, мы их еще достанем. Поправляйся, старик. Пока.
Когда он ушел, Китчен долго размышлял, лежа в темноте. Такую рану, как у Коллинза, можно нанести только специальной крестообразно подпиленной пулей. Некоторые так делали, чтобы убивать наверняка. Но вот выстрел в спину! Разве тут разберешься? Вон Запата выстрелил в него, хотя они на одной стороне. Подозрение Китчена росло, он догадывался, что случилось, но сам боялся признаться себе в этом.