Что ж, он тоже построит дом на ранчо, если на то пошло. Он всегда хорошо управлялся с инструментами.
— Что собираешься делать, когда получишь расчет, а, Кон? — услышал он вопрос Криса Малера. — Напьешься?
— Вряд ли. Мне надо пошустрить насчет работы, чтоб было где вытянуть ноги под стол до конца зимы.
— Разве ты не уходишь на юг?
— Нет. — Решение его определилось в момент разговора. — Я останусь где-нибудь в этих краях.
— У тебя здесь друзья? — спросил Джонни.
— У меня нигде нет друзей. Только собутыльники, а они не в счет. Я кочую, сколько себя помню.
— Говорят, ты много повидал.
— Я? Гонял скот из Маслшел, что в Монтане, до Рио-Фуэрте в Соноре, а нажил — стертую задницу да кое-какой опыт. Вот еще оторванный палец. Оставил в Бразосе — пытался накинуть еще одну петлю на рожок, а стопятидесятифунтовый бычок дернул за другой конец веревки. Палец срезало как ножом, а до ранчо тридцать миль и до города — двадцать две. Я уткнул обрубок в рубашку, чтобы кровь не хлестала, раскалил клеймо — и прижег его каленым железом. Однако проехал-таки двадцать две мили и явился к доктору в городке. Он осмотрел руку и говорит: «Вы потеряли палец, молодой человек!» Как будто я сам этого не знал. Потом дал мне стопку самогона, хлопнул заодно сам, промыл этим же самогоном рану и забинтовал. Взял с меня четыре гривенника за услуги.
Кон поднялся.
— Я иду спать. Где тут можно бросить кости?
— Где желаете — на полу места много.
Кон развернул свои два одеяла и подстилку. Вдруг он поднял голову.
— Женщина, что живет к востоку отсюда, несколько дней назад видела следы краснокожих.
— Я никого не встречал, — отозвался станционный смотритель. — Ей небось померещилось со страху.
Прежде чем ответить, Кон постелил свою постель, выпрямился и выскользнул из штанов.
— Нет. Если она говорит, что видела их, значит, видела. Это крепкая женщина, без дамских штучек.
Огонь давно уже потух, а Кон все еще лежал на спине, закинув руки за голову, и думал, уставившись в темноту. В Моголлонах в этом году шли дожди, туда можно привести не одно стадо коров.
За завтраком Джонни Мак-Гиверн с любопытством посмотрел на него.
— А что ты собираешься делать с Кайовой Стейплзом?
— Делать? А что с ним можно делать? Куда бы ты ни пришел, чижик, везде есть свой Кайова Стейплз — в каждом городке, на каждом ранчо. Нельзя позволять этим типам действовать себе на нервы. Я их много перевидал на своем веку. Если он не будет лезть в мои дела — меня он не интересует. А затеет что-нибудь против меня — пусть потом не жалуется.
Конагер получил расчет в Плазе и вывел своего коня из корраля почтовой линии. Он бросил ему на спину потертое седло и отправился вдоль по улице, пока не увидел салун. Привязав коня, вошел.