— С ним непросто сладить, — тихо заметил он. — К тому же мы до сих пор не знаем, где Леггет и Тэй.
— Ха! Они давно сбежали. Потихоньку слиняли еще ночью. Этот придурок сражается за тех, кто его бросил!
Поглядывая из окон, Кон промыл Джексону рану и перевязал его чем смог.
В доме до сих пор не наблюдалось никаких признаков жизни. Возможно, его бросили и убрались потихоньку, пока он спал. Что ж, это неважно — он не уйдет. Пусть считают его тупым идиотом.
Раненый потерял сознание и бормотал что-то невнятное, потом неожиданно попросил пить. Кон принес ему воды в ковшике с длинной ручкой и подержал, пока тот утолял жажду.
Хай Джексон взглянул ему в глаза.
— Я, кажется, совсем плох, да?
— Честно сказать, да.
— Ты Конагер?
— Угу. А принес тебя сюда мальчишка Скотт.
— Он… славный парень. Ему бы домой уехать.
Хай Джексон лежал неподвижно, тяжело дыша. Он потерял много крови, и жить ему, по мнению Конагера, оставалось недолго.
— Мне придется скоро оставить тебя одного. Как только стемнеет, вся твоя банда явится за мной.
— Ты не бросишь меня, Конагер. Ты ведь сам знаешь, что не бросишь!
— Ничего я такого не знаю. Но если я не уйду, то им придется хоронить четверых-пятерых ваших ребят вместе со мной. Я подобные заварушки видывал, и не раз.
От дома потянулась тень, сгущаясь на лужайке перед бараком. Пора… иначе будет поздно.
Он налил в кружку кофе и, прихлебывая, обошел комнату, заглядывая в окна; потом, рассовав по карманам патроны и взглянув еще раз на раненого, направился к дальнему окну.
И снова он поглядел на дом. Где же Тэй и Леггет? И вдруг краем глаза увидел тень — тень бегущего человека. Стрелять было поздно. Он прозевал момент начала атаки.
Кон бросился к окну, выходившему на корраль, и нырнул в него. Возле дальнего угла корраля шевельнулся человек, тишину вечера разорвал выстрел. Бегущий, скорчившись, упал. В то же мгновение раздались еще три выстрела, и все из дома!
Еще один нападавший упал, и до Кона донеслись проклятия.
Кто бы там ни затаился в доме, он весьма мудро выждал, чтобы атакующие поверили в отсутствие опасности с этой стороны. А теперь двое подстрелены, причем один, очевидно, погиб.
Сгорбившись за углом корраля, Кон заметил какое-то мерцание — какое-то белое пятно. Приглядевшись, узнал листок бумаги, привязанный к кусту перекати-поля, — еще одно письмо вроде того, что нашел раньше. Листок был в пределах досягаемости, и Кон протянул руку, отвязал его и, не читая, сунул в карман.
Напряженно всматриваясь в обманчиво изменившуюся в сумерках местность, он пытался вовремя засечь движение противника, но вокруг стояла тишина.