Конагер отъехал подальше, нашел укромный уголок в скалах среди можжевельника и устроился на ночевку.
Вот малый… умер здесь, и кому до этого дело? Если ездишь один, то и умираешь один, и некому прибрать твои кости.
— Что ж, мистер, — вслух произнес он, — я приберу ваши кости. Как рассветет, вернусь и выкопаю могилу. Так и сделаю.
Сон пришел не сразу. Кон долго глядел на ковш Большой Медведицы, проклинал бессонницу и наконец заснул. Проснулся поздно, было совсем светло, и конь тыкался мордой в его ноги.
Он встал, оделся, развел костерок. Вскипятив воду, заварил кофе и поджарил на огне кусок оленины; покончив с едой, поднялся, вытер нож о штанину и сунул его в ножны. Не такая еда, конечно, как у миссис Тил, но ничего, сойдет.
Оседлав коня, вынул из чехла винчестер и подошел к мертвецу.
При свете дня история бедолаги читалась как по буквам. Лошадь сломала ногу, а положение седла и проломленная грудина ясно рассказали Кону о судьбе ее хозяина.
Кто-то — возможно, индеец — забрал винтовку и револьвер, если они были у погибшего.
Выкопав могилу, Конагер приподнял скелет. Посыпался песок, а под мертвецом открылась уцелевшая часть куртки. Частично прикрытая курткой и занесенная песком, лежала седельная сумка погибшего.
Она высохла и заскорузла, края ее загнулись и побелели, как и само седло. Затвердевшая кожаная застежка не поддавалась, а когда Конагер разорвал ее, на землю хлынул ливень золотых монет.
Ошеломленный, он смотрел на них, не веря своим глазам, потом быстро оглянулся. Вокруг не было ни души.
Присев на корточки, ковбой стал собирать монеты. Насчитав триста двадцать долларов, он еще раз потряс сумку, и на землю выкатились еще пять золотых четвертаков.
Четыреста двадцать долларов — больше, чем он мог бы заработать за целый год. И все это теперь его — других владельцев нет.
Кон тщательно осмотрел остатки сумки. Но. если там и были какие-либо письма или бумаги, то они давно истлели. Похоронив несчастного, он поставил на могиле знак из двух больших камней и сел в седло.
Четыреста двадцать долларов свалились с неба! Он поедет в город и устроит шорох под звездами. Можно хоть раз в жизни покутить по-настоящему — хотя бы один раз!
Он въехал в Сокорро и направился прямиком в салун.
На улице стоял дилижанс, и Чарли Мак-Клауд поднимал на крышу чемодан.
Оглядевшись вокруг и увидев Конагера, он крикнул:
— Эй, помоги-ка мне!
Вдвоем они взгромоздили чемодан на крышу дилижанса и привязали его. Мак-Клауд отряхнул ладони, задумчиво глядя на ковбоя.
— Я слышал, ты останавливался у миссис Тил. Подумал даже, что вы составили бы неплохую пару.