– Вы обратили внимание? – спросил Руперт.
– Драки с судьями, интрижки с кинозвездочками, жестокое обращение с лошадьми.
Руперт пожал плечами.
– Вы и жену свою бьете? Поэтому она и выглядит такой несчастной?
Руперт бросил взгляд на Элен, которая сидела, как замороженная, уставясь невидящим взором в пространство.
– А как по-вашему? – спросил он.
– У нее такой вид, словно дантист подпиливает ей зубы, и позабыл уколоть обезбаливающее.
Руперт усмехнулся.
– Не нахожу это смешным. Почему вы так скверно с ней обходитесь? Ведь она такая красивая.
– Она променяла меня на великий пост.
– Ее трудно винить, учитывая, что вы не пропускаете ни одной юбки – или, скорее, брюк, ведь в наши дни девушки чаще носят брюки, чем юбки.
– Вас, как будто, заинтересовала моя карьера.
Его рука принялась нежно поглаживать ей спину.
– Меня поражает, как человек, обладающий столь превосходными качествами, являет внешнему миру столь отвратительный облик, и вполне этим доволен.
– Я знаю, что думают обо мне друзья. Остальные люди меня не интересуют.
Аманда Хэмилтон покачала головой, отчего в ее черных волосах блеснули перламутровые гребешки.
– Когда-нибудь вам могут надоесть выступления на скачках, и вы захотите попробовать себя в чем-то более серьезном.
– Например, попробовать увезти вас в Париж.
– Ролло как-то сказал, что светский мужчина должен чувствовать себя оскорбленным, если Руперт Кэмпбелл-Блэк НЕ побывал в постели с его женой.
Руперт плотнее перехватил ее за талию. Другая его рука двинулась вверх, пока не встретила обнаженное тело.
– Мне бы очень не хотелось оскорбить Ролло, – мягко сказал он.
– Он может оказаться вам очень полезен. Вы когда-нибудь думали о том, чтобы заняться политикой?
– Нет.
– У вас должно прекрасно получиться. Вы обладаете подходящей внешностью, силой личности, магнетизмом и остроумием.
Руперт рассмеялся.
– Но не интеллектом. Моя жена говорит, что я олух.
– У вас достаточно здравого смысла, и я слышала, что вы прекрасно выступаете с речами после обеда.
– Я еще лучше произношу речи во время обеда. Обращая их к одной персоне – желательно, к вам. Когда вы согласитесь пообедать со мной?
– Мы завтра уезжаем в Г-стаад. Ах, музыка закончилась.
Аманда Хэмилтон слабо похлопала в ладоши и повернулась к своему столику. Руперт схватил ее за руку.
– Погодите. Через минуту она начнется снова.
– Нет, – сказала Аманда мягко, но непреклонно. – Мы достаточно долго танцевали. Вернитесь и поухаживайте за своей бедняжкой женой. Вы оба должны прийти к нам на обед, когда Ролло вернется из Москвы в следующем месяце.