– И подумать только, – продолжал сокрушаться он, – конец войны, праздник, – а тут, на вот тебе, лежи, как бревно.
Березкин закрыл глаза и поморщился. В голове стоял шум, как будто к ней протянули телефонные провода.
В висках усиливалась тупая боль.
– Что? – посмотрел на него Байдаров. – Болит?.. А ты бы лег?
– Ничего, – тихо произнес Березкин. – Лежать еще хуже.
– Да, – задумчиво произнес Байдаров. – Неплохо стреляет эта особа. Но я-то хорош, сам отдал ей сумочку.
В палату быстро и бесшумно, как мяч, вкатилась пухлая краснощекая сестра.
– Байдаров, – сказала она певучим голоском, – на рентген.
Она осторожно помогла Байдарову накинуть на больное плечо халат, взяла его под здоровую руку и повела из палаты. Вернулся Байдаров в хорошем настроении.
– Доктор сказал, – ничего страшного. У вас, говорит, кости не иначе, как из орудийной стали сделаны. Со второго этажа на мостовую хлопнулись и ничего как следует сломать не смогли. – Он достал из кармана халата плитку шоколада и положил Березкину на одеяло.
– В буфет заходил, думал по случаю окончания войны там что-нибудь покрепче лимонада имеется. Ничего нет.
Байдаров сбросил халат и улегся на свою койку.
– Я доктору про Артюхова рассказал, – промолвил он.
– Ну и что?
– Я спрашиваю, отчего бы это человек ни с того, ни с сего вдруг полусумасшедшим сделался. Ну, доктор говорит, всякое бывает в жизни. Может, например, от контузии. А я ему про лабораторию рассказал. Задумался доктор. Так, говорит, сразу ничего не скажешь. Надо бы Артюхова посмотреть.
– А его нет, – вставил Березкин.
– Вот то-то и оно, что нет. Интересно, что там разыскал особый отдел. Да вот он легок на помине.
В палату, балансируя руками, на цыпочках, вошел молодой военный в белом нескладно застегнутом халате.
– Вот, Сережа, познакомься, – сказал Байдаров. Шерлок Холмс из особого отдела. В вещевой ведомости числится, как лейтенант Григорьев.
Григорьев, добродушно, по-мальчишечьи улыбаясь, осторожно ступая, подошел к Березкину и бережно пожал ему руку.
– Как дела? Лежите?
– Сразу видно контрразведчика, – заметил Байдаров, – моментально догадался, что мы делаем. Ты лучше скажи, почему на цыпочках ходишь?
– Да вот, – и Григорьев е досадой показал на свои новые блестящие сапоги, – черт возьми, сделали со скрипом. Да с каким – шагнуть нельзя.
Он для иллюстрации ступил на подошву, и сапог скрипнул так звонко, что Григорьев испуганно оглянулся на дверь. Березкин рассмеялся, но тут же закрыл глаза от боли и опустился на подушку.
– Смех смехом, а у меня с этими сапогами сплошные неприятности. Полковник Сазонов говорит: «Я вас за такие сапоги из отдела отчислю. Что это за контрразведчик, которого за километр слышно». К вам только в коридор вошел, смотрю, сестра бежит, врач из кабинета выскочил – полная боевая тревога. Снимайте, говорят, сапоги: у нас тут тяжелобольные лежат… Кое-как упросил. Жалко бросать – сапоги уж больно хороши.