Это ему ясно и так, и все его прошлые занятия с жалким ботулотоксином кажутся детской игрой по сравнению с тем, что он слышит сейчас.
– Человеческий организм, – продолжал профессор, – еще никогда не встречался с подобным вирусом и поэтому еще не успел создать против него защитных приспособлений, которые он выработал за тысячелетия своего существования против всех микробов. Для развития вируса в человеческом организме нет преград и против токсинов вируса нет противоядий.
В комнате раздался легкий звонок. Над одним из термостатов тревожно замигала сигнальная лампа.
– Что-то случилось с регулятором, – профессор поднялся со стула и взглянул на термометр, – так и есть, температура упала на две десятых градуса. Нужно срочно переставить ампулы с вирусом в другой термостат. Помогите мне!
Последняя фраза из прерванной лекции крепко засела в голове доктора Крейде: «Против вируса нет противоядий»… Протянутая к дверке термостата рука отдернулась назад.
– Не беспокойтесь, – усмехнулся профессор, – сейчас вы в полной безопасности, вас защищают маска и перчатки. Притом, здесь стоят слабые разводки. Все свои качества вирус получает только при окончательном созревании, которое длится в течение тринадцати суток, вот почему я дал вирусу этот номер. Это созревание производится для безопасности в запаянных ампулах вот в этом, герметически закрытом термостате. Правда, можно заразиться и слабой разводкой, но тогда болезнь проходит без осложнений.
Ампулы переставили. Профессор вернулся на свой табурет у микроскопа.
– Так, на чем мы остановились?
– На том, что у человека против вируса нет зашиты, и против токсинов его нет противоядий, – подсказал доктор Крейде, которому очень запомнилась эта фраза.
– Да… нет противоядий…
Профессор замолчал и долго задумчиво смотрел на кафельную стену лаборатории. Газовые лампы освещали его дрожащим красноватым светом, похожим на зарево начинающегося пожара.
Прошла неделя.
Доктор Крейде уже освоился со своими новыми обязанностями. Правда, у него все еще вздрагивали коленки, когда он открывал массивную дверку черного кубического термостата, где происходило окончательное созревание вируса «В-13». Но с остальными делами он справлялся довольно успешно.
Работы было много. Культивация вируса в основном уже закончилась, но сейчас профессор добивался наивысшей концентрации вируса при наименьшем объеме ампулы. Приходилось искать новые, более питательные среды, ставить новые опыты. Вирус капризничал, действие его менялось; больного, которому привили последнюю разводку, пришлось сразу же отправить в сумасшедший дом.