– Девятнадцать рублей восемьдесят копеек, – повторил он.
– Плати, Сережа, – сказал Байдаров. Он развалился на стуле напротив и с меланхоличным видом следил за струйкой дыма своей папиросы. – Плати, я тебе выдал суточные.
Байдаров ведал капитальными расходами. Березкин обладал непостижимым умением терять деньги, и Байдаров не доверял ему больших сумм, а каждый день выдавал понемногу на дневные нужды.
Официант небрежно сунул червонцы в карман передничка, положил на стол двугривенный и стал собирать посуду.
– Потеряете деньги, – сказал Березкин.
– Не потеряю.
– Ну, вытащит кто-нибудь.
– Уже пробовали… Попробовали, а потом говорят: отпусти, дяденька, больше не будем… Я, мил человек, в молодости в цирке работал. Борцом был, Силенкой меня бог не обидел.
Официант отставил собранную посуду. Взяв со стола двугривенный, зажал его пальцами и упер об угол стола. Затем бросил на скатерть монету, согнутую под прямым углом.
– Вот! – сказал он и подмигнул Березкину.
– Здорово! – согласился тот.
Байдаров взял со стола согнутый двугривенный.
– Зря, папаша, государственную валюту портишь, – упрекнул он.
Березкин не видел, что делал с двугривенным Байдаров; а тот протянул руку и положил на стол уже выпрямленную монету.
– Что ж, – одобрительно оглядел официант Байдарова. – Молодец, сынок. Кем работаешь?
– Журналист.
– Журналист? – переспросил официант. – Это значит, пишешь? Карандашиком?.. А я думал, боксер али борец… – официант забрал посуду и ушел, не скрывая разочарования.
– Обиделся, – заметил Березкин, сочувственно проводив его глазами. – А ты бы сказал, что был кандидатом в чемпионы столицы по боксу.
– Так я же им не стал.
– Мог стать, если бы занимался.
– Но когда же было заниматься. Ты же знаешь, что мы в эти дни готовили очерк о строительстве гидростанции. – его переделывал раз двадцать, и все равно он у меня не получился, – вздохнул Байдаров. – И сказать правду, меня это больше огорчает, чем потеря чемпионства.
– Очерк хороший, – заметил Березкин. – Читатели хвалят.
– Читатели хвалят потому, что там твои фотографии.
– Яша, ну опять ты…
– Так это же правда! Ладно, ладно, молчу… – рад, что мы едем снимать не строительство ГЭС, а профессора Русакова в Институте витаминов.
– Это почему?
– Да хотя бы потому, что тебе не нужно будет залезать на фермы в поисках оригинальной точки съемки, а мне не придется беспокоиться, как бы ты не шлепнулся в котлован, что могло случиться в последний раз.
– Зато получились хорошие снимки.
– Хорошие-то хорошие, но не забывай, что я два раза ловил тебя за штаны.
Паровоз дал короткий гудок. Вагоны стали замедлять ход.