Элвис, как она успела заметить, принял душ и переоделся. В черных джинсах и того же цвета спортивной футболке он выглядел очень подтянутым и, как всегда, неотразимым.
– Кристи говорит, что не пойдет с нами в бар, потому что боится оставить детей, – объявил Рик.
– Правда? – Элвис вопросительно приподнял бровь.
– Ну… – промямлила она. – Они еще не очень привыкли…
– Да что ты! Эти озорники прекрасно освоились, – твердо прервал ее Элвис. – Уже подружились с твоими племянниками и чувствуют себя как рыба в воде. И потом, мы же не на край света едем. В баре есть телефон, и Лиз обещала позвонить, если что будет не так.
– Вот и прекрасно, – сказал Рик. – Беги переодеваться, сестренка, и вперед!
В баре они заняли место рядом с камином. Запах горящего дерева приятно смешивался с, ароматом духов Кристи. Элвис уловил его, когда та, знакомя его с вновь прибывшими друзьями, встала совсем близко. Бар был переполнен, и, несмотря на то что время близилось к полуночи, народ все прибывал, а хозяин, похоже, не спешил закрывать заведение.
– У нас давно бы уже все закрыли, – заметил Элвис.
– Мы в этих вопросах несколько более демократичны, – усмехнулся Ричард Редферн.
Включили музыку, и публика в баре дружно стала подпевать. Элвис с удивлением заметил, что Кристи поет вместе со всеми.
– У Кристины удивительный голос, – вполголоса заметил ее отец. – Вы никогда не слышали, как она поет?
– Нет, я понятия об этом не имел, – отозвался Элвис. Ему сразу бросилось в глаза, что Ричард Редферн нежно любит дочь и безмерно ею гордится. Об этом говорило уже то, что он почти всегда называл ее полным именем.
Сам же он не мог отвести глаз от Кристи. На ней было воздушное платье персикового цвета, удивительно оттенявшее медные нити, поблескивавшие в шелковистых волосах. Глаза ее сегодня сияли каким-то особенным светом. Вот песня закончилась, и она засмеялась, слегка откинув голову. Какая у нее чудная кожа и точеная шейка, восхитился Элвис. Он вспомнил о том, что им предстоит провести ночь в одной постели, и при одной мысли об этом кровь бросилась ему в голову. Мистер Линд поймал себя на том, что ждет не дождется той минуты, когда они останутся одни.
А как же его заверения в том, что он не станет пользоваться ситуацией? Оказывается, мистер Элвис Линд еще и прирожденный врун, мрачно подумал тот сам о себе. Правда, кого пытался он обмануть, для него самого оставалось загадкой.
– Я вижу, вам очень нравится моя дочь, – ворвался в его мысли голос Ричарда.
– Еще бы! – Элвис с трудом оторвал взгляд от Кристи. – Она – чудо.