— Что я делаю с тобой? — слабым голосом отозвалась она. — А как насчет того, что ты делаешь со мной?
Несмотря на поглощавшую его неистовую страсть, он не смог удержаться от улыбки.
— А что я делаю с тобой, Ариана? Скажи мне. — Он стал дразняще проводить языком вокруг увлажнившегося напрягшегося соска.
— Я тону, — тихо простонала она. — И не знаю, как остановиться.
— Я остановлю тебя. Обещаю. Я остановлю тебя. — Он стянул с нее ночную сорочку и, скомкав, отбросил в сторону.
Ариана открыла глаза и увидела, как жадный взор Трентона впился в ее обнаженное тело и с вожделением задержался на каштановых завитках между бедер. Она инстинктивно протянула руку, чтобы прикрыться.
— Нет. — Он удержал ее руку. Выражение непреодолимого желания застыло на его лице. — Ты прелестна. Никогда, никогда не закрывайся от меня.
Ариана подчинилась, но не по его прихоти, а из-за искреннего волнения, отразившегося на его лице и в голосе. Она расслабилась, безмолвно отдав свое тело во власть мужу.
Трентон поднес ее руку к губам, стал целовать пальцы.
— Закрой глаза, — распорядился он. — Закрой глаза и отдайся чувствам.
Ариана закрыла глаза.
Она почувствовала, как его дыхание щекочет кожу, как его теплые губы приближаются к ней.
— Тебе нравится? — шептал он, покрывая горячими поцелуями ее живот, обхватывая ладонями бедра и поглаживая ее мягкие ягодицы кончиками пальцев.
— Да… о да…
— Хорошо. А так?
Он встал на колени между ее ног, поднес ее ногу ко рту и принялся целовать гладкую, тонкую ступню, увлажняя ее горящую кожу языком и слегка покусывая. Ариана застонала.
— Хорошо, — прошептал он, передвигаясь к лодыжке, икре, изящному сгибу колена.
Ариана невольно содрогнулась, умоляюще попросила, чтобы он прекратил, затем разочарованно вздохнула, когда он уступил ее просьбе.
— Не надо… — чуть слышно запротестовала она.
— Не буду.
Ариана задохнулась от наслаждения, когда Трентон стал целовать другую ногу.
— А так? Тебе это нравится, туманный ангел? — Он переместился немного выше, его губы ласкали ее теплое бедро.
Наслаждение было настолько острым, что она не могла ответить.
— Хорошо, — удовлетворенно сказал он и, раздвинув ей ноги, устроился между них. Приоткрыв рот, он ласкал сначала одну ногу, затем другую, поднимаясь все выше и выше, вкушая каждый дюйм атласной кожи до тех пор, пока не добрался до вожделенной набухшей почки ее женственности.
— И в особенности это, — выдохнул он, накрывая своим ртом влажную пылающую плоть.
В приближении ослепительного экстаза Ариана так и не смогла произнести протестующих слов, которые зародились в ее мозгу, но развеялись как дым, так и не достигнув губ. Чувственное пламя разгоралось в ней все сильнее, каждый нерв ее, казалось, кричал от острого неутоленного желания. Голова ее металась по подушке. Она напряглась от неясного побуждения. Ариана ощущала, будто внутри ее свертывается тугая спираль, вызывая такую мучительную боль наслаждения, что, если не ослабить ее, она умрет. Ариана окликнула Трентона, умоляя помочь ей, жадно изгибаясь дугой при каждом страстном прикосновении его языка.