Калиста даже вскрикнула от радости.
— Как тебе только пришла в голову такая чудесная мысль?! Я мечтала об этом и хотела этого больше всего на свете! — Потом смущенно добавила:
— Но это будет так чудесно только потому… что ты будешь со мной!
— Ты узнаешь там различные новые фокусы, которым сможешь научить Кентавра, а когда мы вернемся домой, мы займемся выведением чистопородных скаковых жеребцов и, может быть, нам удастся вывести нового Эклипса. — Граф на мгновение умолк, а затем закончил очень мягко и тихо:
— И возможно, мы вместе попытаемся создать нашего собственного, столь же замечательного, наследника.
— Я совершенно уверена, — прошептала Калиста, — что твой сын будет таким же замечательным… таким же великолепным… как Годольфин Араб.
— А твоя дочь, любовь моя, — откликнулся граф, — будет столь же прекрасна, как Роксана.
Она прижалась к нему, и граф почувствовал, как дрожь пробежала по ее телу от его прикосновения.
— У меня есть для тебя подарок, — сказал он, поцеловав ее в волосы.
Он потянулся к стулу, на котором лежал его фрак, и вытащил из кармана тонкую книжку в бумажной обложке. Увидев ее, Калиста пришла в восторг.
— Это же та самая книга, которая была у Коко! Та, в которой я прочитала рассказ об Агбе и Шаме!
— Я нашел ее в книжной лавке, — ответил граф. — Теперь ты сможешь прочитать мне остальные истории.
— О, спасибо тебе, спасибо!
— У меня есть еще один подарок, не знаю, правда, понравится ли он тебе так же, как первый. С этими словами граф вынул из другого кармана кольцо. В центре его сиял большой, круглый бриллиант, окруженный другими, поменьше. Взяв левую руку девушки, граф бережно надел ей кольцо на палец, поверх обручального.
— Оно чудесное… просто восхитительное! — воскликнула Калиста, но тут же добавила с тревогой:
— Но ведь оно, наверное, очень дорого стоит?
— Ты сможешь купить себе, по крайней мере, трех лошадей, если захочешь продать его, — поддразнил ее граф.
— Спасибо! Большое спасибо! Я так благодарна тебе, так безмерно благодарна! — проговорила Калиста, полуоткрыв губы для поцелуя.
Граф резко, сильно притянул ее к себе. Он стал целовать ее страстно, безудержно, и Калиста, всем существом откликаясь на его поцелуи, почувствовала, как в ней вспыхнуло ответное пламя.
Она прижималась к нему все крепче, ощущая, как все ее тело откликается на его призыв, загораясь неведомым желанием. Девушка не понимала, что с ней, она чувствовала только, что хочет быть ближе, еще ближе к нему.
Ей хотелось, чтобы он не переставал целовать ее. Хотелось, чтобы огонь его губ сжег ее дотла, так чтобы от нее не осталось ничего, не осталось ни тела, разделенного с его телом, ни души, разделенной с его душой; она хотела стать частицей его существа, слиться с ним воедино.