Когда Вада появлялась верхом на лошади чистейшей породы, от девушки нельзя было отвести глаза. Это было изумительное зрелище!
Вада хорошо играла на фортепиано, и отец приглашал к ней лучших музыкантов, которые развивали ее способности.
Иногда ее удивляло, что во время занятий, хотя учитель музыки был пожилым человеком, в комнате всегда кто-нибудь находился — гувернантка или чаще всего старая служанка Чэрити.
Вада думала, как должно быть им скучно сидеть просто так, но тут же заставляла себя полностью сосредоточиться на том, что играла, и вскоре забывала об их присутствии.
То же самое происходило на уроках французского и немецкого и на занятиях итальянской оперой, которую Вада постигала под руководством итальянского педагога.
Среди ее преподавателей были профессора античной и греческой филологии, латыни, а один из них даже имел ученую степень за труды по английской литературе.
Когда они приходили, гувернантка Вады, очаровательная женщина, дававшая ей первые уроки, всегда присутствовала на занятиях.
Мисс Мирибел Чэнинг обладала незаурядным интеллектом уже в том возрасте, когда женщинам вроде бы еще не положено считаться эрудитами. Она учила Ваду всему, что знала сама, пока не убедила ее отца дополнить образование дочери занятиями с профессорами и опытными педагогами.
— Тебе бы родиться мальчиком, — как-то сказала она Ваде. — Ты бы могла во многом помогать своему отцу.
— А почему я не могу ему помогать? — спросила Вада.
— Так принято, что женщины — покорные жены и матери — сидят дома и всегда со всем согласны, — ответила мисс Чэнинг.
— А если, предположим, у женщины нет мужа, что тогда? — поинтересовалась Вада, думая о самой гувернантке.
— В таком случае ей остается только сожалеть, что она не родилась мужчиной.
Вада часто думала над этими словами мисс Чэнинг, однако говорила себе, что не хотела бы быть мужчиной.
Да, она хотела оставаться женщиной, но мечтала вести более широкую и интересную жизнь, чем было обычно принято.
Правда, много говорилось и писалось об эмансипации, и Вада знала, что молодым американским девушкам теперь разрешалось больше, чем их мамам в том же возрасте.
Тем не менее ей казалось, что ограничений все-таки слишком много — даже круг вопросов, которые представляли для них интерес и которые они хотели обсуждать, был невероятно узким.
Вада понимала, что широкое и глубокое образование отличало ее от большинства сверстниц.
Однажды она поделилась этим с мисс Чэнинг:
— Я знаю, что должна быть благодарна вам за все, что вы мне дали, за все, чему смогла научиться. Без вас я бы просто рисовала акварелью или что-то шила.