Вада сделала реверанс. Маркиз поклонился.
— Смею ли я вам сказать, что вы настоящая красавица? — спросил он.
Вада кивнула головой.
Он был красив, но что-то в нем заставило девушку смутиться. Он выглядел чересчур обходительным и слишком уверенным в себе.
— Если, сударь, я сегодня вам больше не нужна, — сказала Вада модельеру, — то, наверное, уже пора обедать.
Она снова направилась в примерочную, чувствуя, что маркиз смотрит ей вслед.
Девушка быстро переоделась и вернулась в отель. Она очень устала и обрадовалась великолепному ленчу, которым наслаждалась вместе с Чэрити в своей гостиной.
— Где бы нам пообедать вместе? — спросила девушка.
— Одним, женщинам? Да нигде, — ответила Чэрити. — Мы могли бы посидеть за чашечкой кофе в «Кафе де ля Пэ», хотя, я уверена, ваша мать и это не одобрила бы. Но только не обедать, нам нигде это не удастся.
— Я слышала, как хороша французская кухня, даже в самых маленьких кабачках. Неужели мы не можем пойти в самое неприметное местечко?
— Сомневаюсь, мисс Вада, что нас где-нибудь обслужат, — сказала Чэрити тоном, не требующим возражения.
Вада рассмеялась. Она нашла в гостиной путеводитель и стала его читать.
— Я такая ненасытная! — воскликнула она. — Мне хочется попробовать все знаменитые французские блюда — мидии на вертеле, барабулыси в папильотках, горящие почки, бараньи ножки, цыплят, змей и лягушек!
— Ну довольно, мисс Вада, меня уже начинает тошнить от одних только названий, — пожаловалась Чэрити.
— Хочу обедать в знаменитых, больших ресторанах! — громко сказала Вада, перелистывая страницы путеводителя. — Мне бы хотелось побывать, например, в самом старом парижском ресторане «Ла Тур д'Аржан». В свое время господин Рурто, которого Генрих IV возвел в дворянское звание за искусство печь отличные пирожки с мясом цапли, открыл в этой «Серебряной башне» свое собственное дело.
— Пирожки с мясом цапли? Никогда не слышала, чтобы ели эту огромную птицу, — изумилась Чэрити.
— Именно в ресторане «Ла Тур д'Аржан» впервые в Париже стали есть вилками и предлагать кофейный шоколад.
— Подумать только, — заметила служанка, но Вада знала, что ей все это не интересно.
«Если бы Нэнси Спарлинг была здесь!»— вздохнула девушка.
В путеводителе она прочитала также, что «Лаперуз» когда-то был родовым поместьем графов Врюйеверов. Вольтер, Бальзак и Расин обедали там, и не раз.
«Только не Вада Хольц», — посочувствовала себе Вада, но вслух сказала:
— Наверное, лучше все-таки написать маме и рассказать о несчастном случае с мисс Спарлинг. Она получит письмо уже после того, как мы уедем из Парижа, и если останется недовольна, ничего не сможет сделать — будет слишком поздно.