Герцог прижал ее покрепче и подумал, что ему было хорошо с этой умной и приятной женщиной и она очень нравилась ему.
В последние пять месяцев они наслаждались пылкими и в то же время дружескими отношениями. Однако он все чаще начинал задумываться о том, что любовь Миртли все сильнее привязывает его к ней, а чрезмерной привязанности он боялся больше всего.
Прозвище Счастливчик очень подходило ему. Он получил его в день своего рождения.
Его отец, четвертый герцог в родословной, был на скачках в Эпсоме, наблюдая, как его жеребец Счастливый побеждает, обскакав на целый корпус всех остальных лошадей в забеге. В это самое время сквозь толпу, собравшуюся вокруг Жокейского клуба, к нему проталкивался управляющий.
Он никак не мог поговорить со своим господином, которого обступили друзья и поздравляли его с победой.
— Превосходно!
— Великолепная победа!
— Голубая лента Эпсома — твоя, и никто не заслуживает ее больше, чем ты!
Герцог хотел уже направиться туда, где взвешивался его жокей, когда обнаружил возле себя своего управляющего.
— Извините меня, ваша светлость.
— Что такое, Хантер? — с нетерпением спросил герцог.
— Ее светлость родила сына!
— Сын?! — радостно заревел герцог, и его возглас услышали все вокруг. — Сын! Наконец-то! — закричал он.
Друзья восторженно вторили ему, хорошо зная, что после четырех дочерей герцог больше всего на свете мечтал о рождении сына.
Он рассмеялся, сотрясаясь своим могучим телом.
— Сын! И на три недели раньше срока! — воскликнул герцог. — Он, кажется, намеревается быть таким же резвым, как Счастливый!
С этого момента герцога Дарлестонского называли не иначе, как Счастливчик.
Он получил в свое время родовое имение своего деда, своих крестных и любимого брата своей матери, но прозвище Счастливчик закрепилось за ним, подходя ему как нельзя лучше.
Ко времени окончания Итонского колледжа он стал привлекательным молодым человеком с обаятельной, притягательной улыбкой, веселой беспечностью в глазах и был просто неотразим для женщин.
И неудивительно. Помимо приятной внешности, высокого положения в обществе и огромного богатства рода Дарлестонов, он отличался своим отношением к жизни, считая ее захватывающим забавным приключением.
— Почему, черт побери, ты всегда такой счастливый? — спрашивали порой его друзья, видя, какую он излучал радость жизни, столь часто ускользавшую от них.
Ощущение радости предполагало постоянную новизну и перемены в жизни Счастливчика, особенно в его отношениях с женщинами.
Он менял женщин так часто, что даже заядлые сплетники потеряли счет его романам.