— Не только эллин, — хитро улыбнулся халдей, — но и потомок царственных атлантов. Разве ты никогда не гляделся в полированную сталь? Твой рост, твои плечи и божественное телосложение сразу выдают в тебе сына Эллады, а строгое спокойствие правильного лица и красота его линий переносят меня в давно прошедшие времена, когда я, старый халдей, имел удовольствие видеть жрецов коллегии Храма Вечно Юной Девы-Матери в Посейдонии. Разве не из вашей среды вышел божественный Зароастр,[20] которого я приветствовал однажды, когда угодно было ему почтить своим присутствием мой родной город Ур — халдейский! А что я сразу узнал в тебе питомца Фиванского Святилища, то это мне подсказал твой спутник, благородный Фалес Аргивинянин, ибо только земля Кеми сохранила сношение с царством змей. Но я вижу, что ты, мудрый, хочешь спросить меня, откуда мне известно твое имя? Но разве не ты совершил знаменитое путешествие с Финикийцем, причем посетил племя Кабилов у Столбов Геркулеса? А ведь это племя находится под нашим покровительством, мудрый, как же нам не знать тебя, не говоря уже о том, что на праздники царицы Балкис премудрый Гераклит мог послать только тебя, Аргивинянин!
— Вы, халдеи, — ответил я, — отказались от общения с царством Змей, но сами восприняли их мудрость…
— Так, так, Аргивинянин, — грустно сказал халдей, — но зато мы ползаем со своей мудростью на чреве по лицу матери Земли…
Я, Фалес Аргивинянин, напряг свою волю и сразу пронесся в сферу схем и первоначальных звуков и, узнав все, что было нужно, в тот же миг вернулся обратно.
— Я рад, — спокойно ответил я, — что Гермес Трижды величайший в неустанной заботе о детях доставил мне случай поучительного разговора с мудрым Равви Израэлем из Ура Халдейского.
Халдей внимательно посмотрел на меня и почтительно склонил голову.
— Что значит мудрость ползущего змея по сравнению с мудростью орла, парящего под облаками? Ничто не скроется от его взора, — задумчиво прибавил он.
После нескольких часов путешествия, — проведенных мною в беседе с мудрым халдеем, мы достигли пояса садов, облегающего город царицы. Тут я оставил халдея.
— Ибо, — сказал я ему, — не подобает Посвященному Фив прибывать в гости к царице на чужой колеснице.
Я, Фалес Аргивинянин, не пошел в город, а обогнув его, ушел в лес и провел там ночь, посвятив часы тьмы разговорам и вызываниям, мне потребным.
Жадно расспрашивала Балкис прибывших гостей, искусно наводя речь на интересующие ее предметы, но пока, очевидно, ничего узнать не могла, ибо складка скрытой досады пролегла по ее мраморному челу.