И, наконец, балласт. Стоит только сотне окончательно накрыться медным тазом, им — конец. Часть просто перемрет или будет перебита, остальные окажутся чьими-то холопами. Те, кто ничего не могут — кандидаты в покойники. Те, кто ничего не хотят, частично, тоже покойники, а остальных заставят работать, невзирая на их желания. Таким образом и третья группа тоже целиком зависит от срока жизни первой группы.
Вот такой прогноз. После окончательной потери боеспособности, ратнинцы либо будут перебиты соседями, либо уведены в полон, либо попадут под власть какого-нибудь оборотистого боярина. Крайний вариант: месту сему быть пусту! И прогноз этот, как ни печально, сбудется! Если ничего не предпринимать. Но чтобы что-то предпринять, нужно осознавать ситуацию, а ее осознает только тринадцатилетний пацан. Продолжим игру в прорицателя? Запросто! Только теперь мы вступаем на почву предположений, хотя и обоснованных».
— Михайла! Уснул, что ли?
— А? Чего, деда?
— Сворачивай, обедать пора.
«Надо же, не заметил, как полдня прошло!»
— Шевелись, шевелись! — Бодрым командным голосом орал дед. — Меркуха, бери своих музыкантов и — за дровами, топоры в санях возьмите. Вы, парни, коням корму задайте, где овес, сами знаете. Анна, котел возьми тот, что побольше, едоков прибавилось. Андрюха, помоги ей воды принести, сама к полынье пусть не спускается. Шевелитесь, шевелитесь, засиделись в санях!
Дед лихо командовал, не слезая с седла, как будто ставил на дневку воинское подразделение. Впрочем, сани ставили в круг, и оружие держали под рукой. Дорога, она и есть дорога.
— Михайла, как коням корм зададите, подойди — переговорить надо.
— А голова опять не опухнет?
— Я те дам, поганец, сам у меня сейчас опухнешь! Меркуха, есть чем огонь развести? Э, да разве это кресало? Слезы одни! Аня, дай ему свое. Да не трогай ты котел, тяжелый же! Кузька, ты как сани поставил? Я тебя самого сейчас так поставлю! Глаза-то есть? Эй, вы что, ночевать здесь собираетесь? А на хрена нам тогда столько дров? Ну да, ты их еще обратно в лес отнеси! Положи, другим пригодятся, не одни мы на дороге… Кузька, да что ж ты творишь? Левее бери, левее… Ядрена Матрена, сильно ушибся? Ну разве ж можно так? Да не реви, что ты, как девчонка? Конечно больно, оглоблей в морду, как глаз-то не вышиб? А не дергай за повод, лошадь — скотина бессловесна, но свое разумение имеет. Ну, ничего, до свадьбы… Аня, не тот мешок! Гречка в другом, Андрюха, да помоги ты ей, мешки-то тяжелые. И сало не забудьте! Тебе чего, Михайла?
— Сам же звал.
— Ага, пока каша дойдет, расскажи-ка мне, как ты десятком командовать собираешься? Или не думал еще?