— И что ж делать? Покорно ждать?
«Да чего ж она от меня добивается-то? Ведь вижу, что подводит к какой-то мысли».
— Что делать — понятно, я только что рассказал. Только никто не знает: «как?» Впрочем, на наш век хватит… И даже на их век.
Мишка кивнул на тихонечко возившихся в углу детишек.
— А о будущем ты не думаешь?
«Хренушки! Чуть не каждый день вспоминаю».
— Если бы мы с тобой, светлая боярыня, о будущем не думали, то сейчас о чем-нибудь более приятном разговаривали. Только не придумали пока ничего путного. А если не придумали, то и суетиться не следует — один вред будет. Одно только могу сказать уверенно: пытаться вернуть Русь к прежним временам — облегчить работу ее врагам.
— Думаешь, но делать ничего не хочешь.
— Ну, почему же? Делаю, и не я один. Но только то, что можем, то, последствия чего, понимаем, и только то, что полностью зависит от нас, не рассчитывая на неведомые силы или на авось.
— И что же делаете?
«А про „неведомые силы“ поведать не желаете, мадам? Ладно, я терпеливый, подожду».
— Ребят бы позвать со двора, замерзли, наверно.
— Позову, когда надо будет, не увиливай.
— А я и не увиливаю. Я для того и приехал, чтобы рассказать, ты же почувствовала, сама сказала. Ребятам это можно слушать, даже полезно.
— Добро.
Нинея не пошевелилась, не изменилась в лице, но Мишка понял: через минуту Роська и Красава войдут в горницу.
— Почувствовал? — быстро спросила Нинея.
— Догадался.
— Нет, почувствовал, я вижу!
— Да чего ты от меня добиваешься? Сама же сказала: я не девка.
— Вот именно…
В горницу вошли Красава и Роська, Красава скинула шубейку и не пошла, как ожидал Мишка, в угол к остальной малышне, а устроилась за столом, рядом с бабкой.
«Вот даже как? Ну, что ж… М-да, почти на год младше Ельки, но в середине разговора куколку просить не станет, можно быть уверенным. Не торопится ли Нинея? Пережжет девчонку раньше времени».
— Ничего, пусть привыкает. — Ответила на Мишкины мысли Нинея.
«Блин, вот так и поверишь, что мысли читает! Хотя догадаться, о чем я думаю, проще простого. А Роська остался стоять, молодец: понимает политес. Вот я тебя, любезнейшая Нинея Всеславна, сейчас тоже удивлю».
Мишка хлопнул по лавке рядом с собой.
— Садись, десятник Василий!
— Слушаюсь, господин старшина!
Левая бровь Нинеи поползла вверх, Красава же и вообще: вылупилась, приоткрыв рот. К ней-то Мишка и обратился тоном эдемского Змия Искусителя:
— Может, все-таки, с гостинцев начнем?
Рот захлопнулся, вопросительный взгляд обращен к бабке.
— Потом, Мишаня, говори.
«Нет, тут Вам ничего не светит, сэр, Контроль со стороны Нинеи стопроцентный, но по лицу девчонки, можно прочитать то, что умеет скрыть старуха. И на том спасибо».