— Да, — размышляя, протянул я, — они чертовски осторожны, но это понятно. — Я посмотрел на Келли:
— Это все? Ты никого не видел и не узнал никаких голосов? Так?
Томми отрицательно покачал головой.
— Значит, никакой сенсационной информации? Он продолжал качать головой:
— Никакой сенсации. Только куча неприятностей для всех. Я страшно сожалею.
— Может быть, все не так плохо, как кажется, — попытался утешить его я. — Во всяком случае, что-то определилось. Мы знаем теперь одно — существует организация, за которой числится ряд убийств в Лос-Анджелесе. Ты ничего не узнал о том, как они намерены выполнить работу?
— Ничего, абсолютно ничего.
Некоторое время я сидел глубоко задумавшись.
— Если весь разговор с тобой записан на магнитофонную пленку и там упоминается твое имя, какой великолепный материал для шантажа можно из этого извлечь!
— Это ужасно, — горестно пробормотал Келли.
— Не знаю. Может, ты действительно напал на какой-то след, Келли. Отправляйся-ка скорее в управление. Мне нужно еще кое-что сделать. Я не могу запереться и ждать, пока гром грянет. Платить, ты сказал, нужно только вечером, поэтому будем надеяться, что до завтра ничего не произойдет. Но ты ведь представляешь себе, что может случиться, если ты не появишься с деньгами? Ты сможешь добраться до центра?
— У меня машина.
— О'кей. Лети немедленно в управление. Передай всю историю ребятам, и пусть они прикрепят к тебе кого-нибудь. Если капитан Сэм там и после твоего рассказа не упадет в обморок, то он, возможно, пошлет сопровождать тебя целый полк. Скажи Филу, что я буду у него попозже. Я должен встретиться со своим клиентом, и у меня есть еще кое-какие дела. Знаешь, Келли, думаю, что ты все же дал мне пару нитей. Они могут помочь проникнуть кое-куда. Следовательно, ты старался не зря.
— Я тоже на это надеюсь. Иначе я буду совсем плохо себя чувствовать.
— Успокойся и будь осторожен, — наставлял я парня. — Сразу иди в управление. Эти люди безжалостные, хладнокровные убийцы. Самые страшные из всех убийц, поэтому следи за каждым своим шагом.
Он кивнул мне и вышел. Я доел свой тост, проглотил остаток холодного кофе, оставил на столике четыре монеты по три пенса и встал. Я решил, что лучше встретиться, как было условленно, с Пилом. В конце концов, этот человек платит мне.
Я стоял в холле, и глаза мои постепенно привыкали к сумраку, царившему в «Серале».
— Привет, голубоглазая! — поприветствовал я блондинку.
— Привет, волк!
— Ну-ну, будь милашкой. Откуда ты это взяла — «волк»?
— Именно так ты выглядел прошлой ночью, когда уходил с той жирной бабой.