Но усилия наши не пропали даром. Это подтвердили самые ближайшие события.
Боевая учеба была такой напряженной, накал ее так возрастал с каждым днем, что совершенно невольно у всех бойцов и командиров рождалось чувство, что мы готовимся к чему-то небывалому, грозному. Это было как жарким летом перед грозой, когда накапливающееся в атмосфере электричество создает ощущение томительного ожидания чего-то, что вот-вот должно произойти. Это «что-то» произошло в ночь на 5 июля…
Где-то на горизонте невидимый музыкант гулко забухал в черный барабан неба. Большое расстояние, с которого доносились звуки канонады, не лишало ее грозной мощи.
— Началось! Началось! — проснувшись среди ночи, вполголоса заговорили кругом.
Почему-то все были уверены, что стреляет наша артиллерия.
— Наши! На Курской дуге! — с гордостью сказал мне маленький белобрысый красноармеец, пробегая мимо хаты, с порога которой я напряженно всматривался в черное июльское небо.
Приказа никакого не было, но все поднялись очень рано. А многие, как и я, услыхав канонаду, так больше и не ложились. Я сидел у телефонов и, как на живые существа, сердился на них за молчание Наконец уже под утро в аппарате что-то крякнуло — и раздался долгожданный звонок. Звонил командир нашего корпуса генерал А. И. Родимцев.
— Глеб Владимирович, — сказал он, — слышал что-то?
— Да, — ответил я. — Видно, началось на дуге? Что там делается?
— Наши провели артиллерийскую контрподготовку. А немцы все равно перешли в наступление на Курск.
— Из района Белгорода?
— Да. И из-под Орла тоже. Подробных данных пока нет. Командарм приказал повысить общую готовность и усилить бдительность, но продолжать заниматься по плану боевой подготовки. Все понял?
— Понял. Буду выполнять.
— Ну, будь здоров, — закончил разговор Родимцев.
— Всего доброго, до свиданья, — машинально ответил я, уже погружаясь в мысли о предстоящем.
Часов в восемь утра у меня собрались все заместители, а на девять вызвал всех командиров частей и их заместителей по политчасти. Мне хотелось лично разъяснить обстановку и задачи, хотя наши штабы всех степеней уже давно разработали планы и составили расчеты на марш и встречный бой, на оборону подготовленных нами рубежей.
Тем не менее на совещании решили еще раз все проверить, распределив для этого по полкам и отдельным частям начальников и офицеров штаба, служб и политотдела.
Объезжая части, я не без удовольствия отметил, что весь личный состав дивизии заметно подтянулся. Это чувствовалось буквально во всем: и на занятиях в поле, и при проверках, и в свободное время. Все жадно слушали, пересказывали, обсуждали сводки Совинформбюро.