О боже! Ведь он опять был прав! Ее действительно переполняли стыд и страх.
– А вдруг он выгонит меня?
– А вдруг нет?
– Да, но вдруг он прогонит меня? Или сам уйдет из дома? – Ей было очень важно знать ответы на все вопросы. – Вы мне поможете? Мне очень нужно убедиться в том, что вы станете помогать мне, Ибрагим. И еще я хочу, чтобы вы стали моим куратором. Мне нужно быть уверенной, что у меня есть человек, к которому я могу обратиться за помощью в трудную минуту. Такой человек, которому я смогу доверять. Пожалуйста, я очень вас прошу.
Он перестал работать и замер. Потом открыл рот, но, так ничего и не сказав, снова закрыл его. Покачал головой и снова взялся за грабли.
– Нет, я не могу быть вашим куратором. Нет. Простите.
– Но почему?
Он только покачал головой.
И тогда она заговорила обиженным голосом, как маленькая девочка:
– Это, наверное, потому, что вы презираете меня после всего, что я вам успела сегодня рассказать.
Он засмеялся.
– Нет, я вовсе не презираю вас.
– Тогда почему? – Она не поверила ему.
Ибрагим посмотрел на нее и вздохнул:
– А вам действительно так важно знать причину?
– Да, – кивнула Мэри-Лу.
Он отставил грабли в сторону и протянул ей ладонь:
– Подойдите ближе.
Мэри-Лу в ту же секунду встала со ступенек и охотно приблизилась к садовнику. Потом взяла его за руку.
– Не надо грустить, – начал он. – Сегодня отличный день, чтобы начать все заново, чтобы изменить в себе и в своей жизни все, что вам не нравится. Поэтому не надо больше плакать, хорошо, малышка? Договорились?
Он привлек ее к себе и обнял. Мэри-Лу прижалась к нему всем телом, положив подбородок ему на плечо, на мягкую ткань его футболки. Она почувствовала, что он прильнул щекой к ее макушке.
– Я так рада слышать, что вы не презираете меня, – прошептала женщина, поднимая голову и глядя ему в глаза. – Но только я не понимаю…
И в этот момент Ибрагим поцеловал ее.
Она едва успела сообразить, что он делает, увидела, как заблестели его глаза, как он нагнул голову и…
Его губы оказались удивительно мягкими и имели приятный экзотический вкус. Его борода и усы оказались вовсе не жесткими – не сравнить с двухдневной щетиной Сэма.
Этот поцелуй напомнил ей самого Ибрагима – такой же мягкий, но вместе с тем уверенный. Садовник точно знал, что и как он должен делать. Поцелуй затянулся, а его руки скользили по ее спине вверх и вниз, словно ему хотелось еще тесней прижать женщину к себе.
Мэри-Лу словно таяла изнутри. Она чувствовала, как приятно замирает ее сердце. Именно этого так долго и не хватало ей в ее несчастной жизни.