И, словно почувствовав ее взгляд, сэр Росс оторвал глаза от бумаг и посмотрел прямо на нее. И хотя в ее комнате было довольно темно — София не стала зажигать ни лампы, ни свечки, — тем не менее лунный свет освещал ее фигуру. Сэр Росс увидел, что на Софии ничего нет, кроме тонкой, полупрозрачной ночной сорочки.
Будучи истинным джентльменом, он должен был сразу отвернуться, однако он продолжал пристально смотреть на нее, словно был голодным волком, а она кроликом, который слишком далеко отошел от своей норы. И хотя все ее тело буквально жгло огнем стыда, она тем не менее не стала отходить от окна, давая ему возможность получше рассмотреть себя, считая в голове секунды — раз, два, три… Она медленно отошла от окна и задернула занавеску, после чего зарылась в ладони пылающим от гнева и стыда лицом. Что ж, по идее она должна быть довольна, что он проявил к ней интерес, особенно когда на ней была лишь тонкая ночная сорочка. Однако почему-то ей было не по себе, да нет, даже страшно, словно ее чудесный план — соблазнить его и уничтожить — приведет не к его крушению, а к ее собственному.
Росс начал день как обычно: сначала быстро умылся, после чего облачился в свой обычный наряд — темный сюртук и серые брюки. Черный шелковый галстук он завязал простым узлом, пригладил назад, чтобы не мешали в работе, темные волосы. Бросив беглый взгляд в висящее над умывальником зеркало, он отметил про себя, что темные круги под глазами за последнее время обозначились еще отчетливее. Предыдущую ночь он так и не уснул. Все его мысли занимала София, и он никак не мог успокоиться, оттого что она спала почти рядом с ним — всего через несколько комнат по коридору.
Он так и не смог выбросить ее из головы — с той самой минуты, когда заметил ее стоящей у окна: длинные волосы распущены по плечам, ночная сорочка призрачно белеет в серебристом лунном свете. Это был настолько соблазнительный образ, что стоило ему представить теплое женское тело под тонкой полупрозрачной тканью, как кровь начинала бешено бежать по жилам, а по телу разливался жаркий огонь.
Однако Росс тотчас одернул себя — больше никаких полуночных мечтаний о Софии, поклялся он. Никаких фантазий и, разумеется, никаких томных взглядов в ее окно. Отныне он будет заниматься своими делами, как обычно.
Исполненный мрачной решимости, он спустился на кухню, где намеревался получить свой первый кофейник бодрящего ароматного напитка и отнести его к себе в кабинет. После чего он вновь с головой уйдет в работу — как всегда, совершит свою ежедневную прогулку по Ковент-Гардену и прилегающим улицам. Эти ежедневные обходы вверенной ему территории были сродни тому, как врач ежедневно измеряет пульс больного. Какие бы подробные отчеты ни предоставляли ему сыщики, лучше всего увидеть все своими глазами, услышать собственными ушами. С этим не сравнится никакой отчет.