— Признаков заражения нет, — сказала она, выкручивая лоскут. — Если не ошибаюсь, рана
начинает затягиваться. Надеюсь, что лихорадка тоже вот-вот пойдет на убыль, и тогда вам станет легче.
И она принялась влажной тряпицей смачивать ему лицо и лоб. Росс ощутил на мокрой коже дуновение ночного ветерка и слегка поежился.
— Вам холодно? — раздался рядом с ним нежный голос Софии.
Росс закрыл глаза и покачал головой.
— Нет, — прошептал он. — Пожалуйста, не останавливайтесь. Это так приятно.
София вновь смочила ткань. Влажный лоскут заскользил по шее и груди, и Росс от неожиданности негромко вздохнул. Как давно никто о нем вот так не заботился! Как ни напрягал он память, вспомнить все равно не смог. Исполненный благодарности к Софии, он прислушался к ее голосу — она едва слышно напевала себе под нос какую-то мелодию.
— Вы не знаете слов? — спросил он.
— Не все.
— Спойте мне.
— Боюсь, у меня не слишком красивый голос, — сказала она. — Вы будете разочарованы, если услышите весьма посредственное исполнение.
Росс поймал у себя на груди ее пальцы.
— Вы никогда не разочаруете меня.
Сначала София довольно долго молчала, даже не пытаясь вырвать руку, но в конце концов все-таки запела мелодичным умиротворяющим голосом:
Когда сердце вспыхнет любовным огнем,
Я буду рада любимому и ночью, и днем.
Ликуя, нежным звоном звенят колокола,
Приветствуя тебя, о любовь моя!
Она допела до конца и умолкла. Росс открыл глаза и увидел на лице Софии грустное и одновременно мечтательное выражение, словно ей вспомнилась ее первая и, увы, такая горькая любовь. Росс почувствовал, как в нем тотчас шевельнулась ревность, и попытался помочь ей стряхнуть с себя грустные воспоминания о прошлом.
— Вы правы, голосок у вас и впрямь не ахти какой выразительный, — произнес он и тотчас улыбнулся, увидев, как София обиженно поджала губы. — Но мне все равно понравилось, — поспешил добавить он.
София положила ему на лоб влажную ткань.
— Теперь ваша очередь меня развлекать, — игриво произнесла она. — Давайте, я жду.
— Но я не умею петь.
— А я от вас и не жду особых талантов, принимая во внимание ваш голос.
— Чем вам не нравится мой голос?
— Он слишком скрипуч. Вряд ли можно ожидать, что вы запоете бархатистым баритоном. — И она рассмеялась, видя, что он слегка надулся. София же просунула руку ему под шею и поднесла к губам стакан ячменной воды. — Вот, сделайте еще глоток.
Росс с гримасой отвращения выпил предложенный ею напиток, которым обычно поят больных.
— Уже забыл, когда в последний раз пил ячменную воду, — проворчал он.
— Элиза говорит, что вы никогда не хвораете, — сказала она, ставя стакан на столик. — Да что там, все сыщики как один поверить не могут, что вы ранены. Послушать их, так выходит, что пули должны отскакивать от вас, как капли дождя.