София встала и отошла от кровати, чтобы расставить вещи на умывальнике, сложить разбросанные по комнате полотенца. Росс наблюдал за ней взглядом хищника, подстерегающего жертву, думая о том, что ему хотелось бы сделать с ней, когда к нему вернутся силы. Она, конечно, не догадывалась о том, какие мысли будоражат его, иначе не была бы столь уверена в себе и спокойна.
-Вы просто кошмарный пациент! — воскликнула София, увидев, что Росс встал с кровати и оделся. — Доктор Линли, велел вам оставаться в постели по крайней мере еще один день.
— Он ничего не понимает, — ответил Росс, надевая туфли.
— И вы тоже! — Не на шутку встревоженная, София тенью ходила за ним по комнате.
Росс подошел к комоду и, порывшись в верхнем ящике, вытащил оттуда галстук.
— Что вы задумали?
— Пойти к себе в кабинет и поработать там часок-другой.
В последние четыре дня, после того как Росса ранили, Софии стало все труднее заставить его лежать в постели. По мере того как к главному судье возвращались силы и заживало плечо, он все чаще высказывал желание вернуться к работе. Чтобы только удержать его в постели, София приносила ему из кабинета кипы документов. Иногда он, лежа в постели или сидя в кресле у камина, диктовал ей. София приносила ему из кухни еду и проводила долгие часы вместе с ним, читая ему вслух. Иногда ему случалось задремать, и тогда она изучала глазами его лицо — во сне его черты смягчались, становясь не такими резкими, волосы падали ему на лоб, линия рта становилась мягче.
София привыкла к его запаху, к тому, как его кадык ходил вверх-вниз, когда он делал глоток кофе, привыкла к крепости мышц под своими пальцами, когда она меняла ему повязку. Привыкла к щетине, неизменно пробивавшейся за ночь на его подбородке. Ей стал хорошо знаком его сдержанный, хрипловатый смех, будто он сам не верил, что еще способен смеяться. Она с закрытыми глазами могла представить себе его непослушные волосы, по которым утром еще не прошлась щетка. А еще он любил застать ее врасплох своими поцелуями, когда она наклонялась, чтобы забрать поднос или поправить ему подушки. Эти поцелуи были жадными и влажными, его руки, казалось, не желали отпускать ее.
И вместо того чтобы оттолкнуть его, она отвечала ему со всей страстью…
К стыду Софии, она начала предаваться ужасным фантазиям о нем. Однажды ночью ей приснилось, будто они с Россом вместе лежат в постели обнявшись. Она тотчас проснулась на влажных от пота простынях, сердце бешено колотилось в груди. Ее тотчас пронзило неведомое ей прежде наслаждение. Она представила себе, что это к ней прикасается Росс, его губы играют с ее сосками, а пальцы искусно ласкают ее между ног. Покрывшись испариной от стыда и раскаяния, она начала ласкать себя, обнаружив при этом, что чем дальше она возбуждает себя, тем острее становится наслаждение, пока, достигнув вершины, оно не взорвалось горячими волнами, прокатившимися по всему ее телу, а с губ не сорвался сладостный стон.