– Полчаса вполне достаточно для такого Казановы, как ты! И не только эти полчаса. Ты весь день приятно проводил время! По крайней мере с тех пор, как позвонил мне днем.
Правой рукой он ухватил ее запястье и рывком притянул к себе.
– Что за дьявольская чушь! Я же сказал, что был занят. Но видимо, мне придется убедить тебя по-другому.
Он впился в ее губы свирепым долгим поцелуем. Когда она безвольно склонилась к нему, он поднял ее на руки и быстро понес в спальню.
– Ты ужинала? – пробормотал он через полчаса, после краткой на этот раз, но бурной сцены близости.
– Я не хочу есть, – она лежала, положив голову ему на грудь, успокоенная и умиротворенная. Шторм, бушевавший в ее душе, остался далеко в прошлом.
– Ты знаешь, что ты сумасшедшая? – сказал он, гладя ее по волосам, поднимая один за другим черные шелковистые локоны и прижимая их к губам. – Как будто я могу взглянуть на других женщин, когда ты со мной. Я люблю тебя, Лора. Ты должна это знать.
Она резко приподнялась, и губы ее приоткрылись от неожиданности.
– Ты сказал это в первый раз, с тех пор как…
Горло ее сжалось, а глаза наполнились слезами. Две крупные слезинки выкатились из-под ресниц и поползли по щекам. Увидев, что она плачет, он изменился в лице.
– О, Боже! Не плачь, дорогая, ну пожалуйста, – он привлек ее к себе, и она почувствовала, как дрожат его руки. – Я очень люблю тебя, – упорно повторил он. – Только всегда верь мне.
– Ты больше не оставишь меня? – жалобно вырвалось у нее.
– Нет. Никогда!
– А как же развод? Я не хочу развода, Дирк. Мне не нужна любовная интрижка. Мне нужен ты, здесь, со мной, навсегда. Пожалуйста, милый. Переезжай обратно насовсем, и пусть все будет как раньше.
Он вздохнул.
– Что же, если ты так хочешь.
Лора взволнованно приподнялась.
– О, Дирк, ты и правда так решил? Ох, какой ты милый, как я люблю тебя. Пусть даже у нас и не будет ребенка. Это ничего. Если ты не можешь быть отцом моих детей, тогда мне их не надо. Это правда.
В его глазах промелькнуло странное, мрачное выражение.
– Я рад это слышать, Лора, рад больше, чем ты можешь себе представить.
– Мы никогда не будем говорить об этом, – торопливо заверила она его, испугавшись. Именно с этого начались все их несчастья. То, что она сказала сейчас, было истинной правдой. Она не желала детей, раз Дирк не мог стать их отцом.
Но в глубине души теплился маленький огонек надежды. Отцовство – это ведь нечто большее, чем просто биологический акт. Когда-нибудь потом, в отдаленном будущем, когда их совместная жизнь окрепнет с годами, она снова заведет разговор об этом с Дирком. А пока она собирается обеими руками держаться за вернувшееся к ней счастье.