– Госпожа? – раздался в дверях голос горничной-индианки.
Джулиана оторвала зачарованный взгляд от языков пламени в камине, отогнав в сторону мрачные мысли.
Прошло два дня с той ужасной ночи, когда она побывала на развратном костюмированном балу. С тех самых пор Джулиана никак не могла обуздать свой гнев. Пережитое унижение вкупе с непонятной печалью, не давало ей покоя. Отчего ей печалиться? От того, что она чуть не погубила свою репутацию? Но до этого дело не дошло. Скорее уж крушение иллюзий о спокойной жизни с Питером приводило ее в такое уныние.
А что, если отец узнает, какой позор она чуть не навлекла на себя?
– Да, – ответила она Амуле, поднимаясь на ноги.
– Лорд Акстон прислал вам свертки. Эта весть ошеломила ее.
– Сейчас? Почему, ведь Рождество еще не наступило? Амуля пожала плечами:
– Какой-то мужчина доставил их. Вы желаете, чтобы я принесла их в вашу комнату?
– Это было бы замечательно. А сам лорд Акстон не пришел? – спросила Джулиана, не зная, обрадует или разочарует ее эта новость.
Айан дважды приходил повидать ее после того случая с Питером. Не зная, что сказать, Джулиана оба раза отказала ему во встрече.
– Нет, сегодня он не приходил, – ответила Амуля. – Пока нет. Вы выйдете к нему, если он придет?
Леди Арчер заколебалась. Хотя Айан был ее спасителем-благодетелем той ужасной ночью, воспоминание о безудержных слезах, которые она проливала в его объятиях, смущало ее и заставляло чувствовать себя слабой. Да, он утешал ее, и в такие моменты он был ей другом, в котором она так нуждалась. Но было совершенно ясно, что он смотрел на нее свысока, и Джулиане не хотелось еще раз убеждаться в этом.
– Полагаю, нет, – ответила она индианке. – Завтра утром мы должны отправиться в Харбрук.
Джулиана прекрасно понимала, что ведёт себя как трусиха. В конце концов, когда-нибудь ей придется встретиться с Айаном… но не сегодня. Она по-прежнему не имела ни малейшего понятия, что сказать.
Осуждающий взгляд Амули говорил, что она все понимает… и не одобряет этого. Это только усилило чувство вины и смятение, от которого Джулиана не могла избавиться.
И, что еще хуже, от ее обычно приподнятого рождественского настроения не осталось и следа: оно утонуло в море бессильной ярости и странного ощущения безысходности. Мысль о том, что предвкушение праздника в душе потеряно, приводила ее в еще большее уныние.