Она присела на диван рядом с матерью. Та отложила в сторону вышивку.
– Думаю, что мне невыносимо само ожидание. До Рождества еще целых десять дней.
Нахмурившись, мать слегка обняла ее:
– Милая, если ты уверена, что твое решение не изменится за эти дни, просто дай ему ответ сегодня.
– Я пообещала дождаться Рождества и только тогда ответить ему.
– Так ты хочешь выйти замуж за Айана или нет?
Хочет ли она?
– Думаю, нет. Нет, определенно нет. У него тяжелый характер.
– Тогда скажи ему об этом. Какая разница, сказать сегодня иди на Рождество?
– К сожалению, разница есть.
Она пообещала. Айан будет настаивать на неукоснительном выполнении их договора вплоть до Рождества.
– Но когда наступит Рождество, я буду во всеоружии и в точности скажу ему, что чувствую.
Сжимая в руках записку Джулианы, Айан терялся в догадках, что это значит.
Он брел по парку, разделявшему Харбрук и Эджфилд-Парк, и изрыгал проклятия. Неужели она так и сказала? Возможно, он неправильно ее понял. Виконт снова прочитал послание: «Так как я пообещала подождать с ответом на твое предложение до Рождества, я не вижу смысла до тех пор терпеть твое невыносимое присутствие. Не приходи ко мне, прежде чем выйдет срок».
И все. Никаких объяснений. Никакой причины, по которой она отказывается его видеть.
Она просто передала ему через дворецкого запечатанную записку, когда Айан несколько минут назад зашел к ней.
Проклятие! Черт бы ее побрал! Почему? Что бы он ни говорил, что бы ни делал, Джулиана вечно была недовольна. Она всегда предпочитала совершенство. В то время как Айан… ну, ему нравилось все естественное и забавное. Почему же он не мог полюбить женщину с такими же запросами?
Потому что в жизни не все так просто. Потому что ему неинтересны такие женщины. Потому что к их смешливости обычно прибавлялось полное отсутствие мозгов. Их основные заботы сводились к тому, как стать владелицей великолепного платья, как узнать последние сплетни и как завести правильные знакомства. Он предпочитал острый ум Джулианы, ее прямолинейные высказывания, ее здравомыслие. Она пробуждала в нем стремление стать лучше, словно для того, чтобы он соответствовал ее искренней натуре.
Как, черт возьми, она могла отказать ему во встречах? Это почти все равно, что нарушить свое обещание, чего она никогда не делала.
Смяв записку в кулаке, Айан развернул лошадь и направился обратно в Харбрук. Прошло то время, когда они с Джулианой пытались устранить возникшие между ними недоразумения. Он был преисполнен решимости прорваться в ее покои, снова влезть в окно, если потребуется. Но ей, черт побери, придется обратить на него внимание.