Капитан повернулась и, охнув, отпрянула при виде белеющей груды обнаженных тел, которые начали подбирать и раздевать кадеты Брендана.
Пусть думает что угодно. Вряд ли объяснения помогут.
Вдруг Джейм почувствовала, как волосы у нее на голове становятся дыбом. В проеме северо-западной башни стояла Бренвир, и глаза ее полыхали красным, как зрачки кошки у костра. Милостивые Трое, что же теперь?
— Извини, леди, — пробурчал кто-то у локтя.
В следующий момент двое кадетов Каинрона подхватили ее под руки, словно в попытке предотвратить очередное бегство. Причиной была Калистина, только что появившаяся в покоях.
«Стражники думают, что, если они еще раз упустят меня, им это будет стоить жизни», — подумала Джейм, наблюдая за тем, как по комнате, приближаясь к ней, плывет дочь Калдана, как будто в комнате их всего двое.
Вместо обычной легкой вызывающей маски на Калистине была тяжелая вуаль, плотно облепившая лицо под встречным потоком воздуха. Джейм, онемев, не отрывала глаз. Эти линии щек и подбородка, которыми миледи так гордилась, — неужели они могли так прогнуться?
— Леди, — выпалила она, — что случилось с твоим лицом?
Калистина дала ей пощечину.
Джейм видела, как ладонь летит на нее, и что-то в чужой руке холодно сверкнуло в лунном свете; но хватка кадетов была крепка, так что девушка не могла ни защититься, ни уклониться. Удар пришелся по онемевшей левой щеке, и он был достаточно тяжел — голова откинулась. Джейм слышала, как вскрикнули окружающие. Запоздавшие кадеты отпустили ее и отступили; выглядели они потрясенными.
— Вот, — медовым голоском, в котором слышалась улыбка, сказала Калистина. — Теперь ты тоже знаешь, что чувствуешь, потеряв лицо.
Джейм прикоснулась к щеке. Она все еще ничего не чувствовала, но кончики пальцев нащупали что-то странное, вроде маски из мягкой кожи с большой прорехой. В дыре было что-то твердое и влажное. Теперь она знала. Вспышка в руках Калистины была бритвой. Это мокрое — кровь, а твердое — обнажившаяся кость скулы.
Днем пощечина воспламенила кровь берсерка, это случилось и сейчас. Когти Джейм вылезли наружу, но скрылись в ладонях — она сжала кулаки. Все отступили. Не так давно она произносила Руны Мастера и теперь снова ощущала, как растет их сила, ища полузабытую форму — что-то с последних страниц Книги, чтобы разорвать в клочья чувства тех, кто услышит их, залить свинцом уши и выжечь глаза. Слова, как живые твари, прокладывали путь вверх по горлу, девушка боролась, пытаясь управлять ими, и лишь в последний момент наполовину обуздала энергию. Руны все-таки вырвались наружу — ужасной, беззвучной силой.