«…ИЗБРАННИК, БРАТОУБИЙЦА, ТИР-РИДАН…»
…Нет, нет, нет…
Потом память утонула в кошмаре тяжелого сна.
Схваченный собственным богом, Иштар потерял контроль над храмом. Освободившаяся энергия, кружась, устремилась наружу, неся с собой пожар и безумие. Горело все — дома, люди, сам воздух. По Площади Правосудия ветер-уничтожитель гнал горы золы — останки людей, штурмовавших Дворец Гильдии Воров в поисках убийцы Санни. А на Троне Милости сидела обуглившаяся фигура, зловонный дым все еще сочился из трещин высохшей кожи. Испепеленный ком головы склонился, будто прислушиваясь.
С холмов возле принесенного в жертву города донесся визгливый лай: «Ва, ва, ва?»
«Ха!» — бухнул ответ, и существо на Троне Милости, Сгоревший Человек, поднялся, призывая свою стаю Сожженных, оповещая, что они должны выследить еще одного и присоединить его к своему числу, пока еще свеж кровавый след братоубийцы…
— Нет! — вскрикнула Джейм, просыпаясь.
Мертвое знамя Эрулан, так уютно обвившееся вокруг тела, покрывал тонкий слой инея, который уже начал таять под тусклыми лучами солнца.
Наступило утро.
Легкая дымка прошлого полностью не исчезла, придав небу цвет снятого молока с плывущим по нему опаловым пятном солнца. Судя по этому расплывчатому кругу, иногда проглядывающему сквозь листву позади, Джейм с Журом так и продолжали двигаться на север. Однако вскоре облака поглотили его, и девушка больше не была абсолютно уверена в направлении.
Лес понижался. Заросли скрывали контуры гор. Сперва Джейм решила, что это не доставит ей проблем: в конце концов, стоит повернуть налево, и они непременно упрутся прямо в Речную Дорогу. Однако где-то между Готрегором и Фалькиром Серебряная резко сворачивала к западу — как и перед Глушью. Пропустишь изгиб — и блуждай потом по холмам. Говорят, Ганс заплутал в миле от Готрегора в ночь резни. Тишшу доносил до него крики, но он так и не смог отыскать дорогу домой до рассвета. А его дочь сейчас идет по куда более дикой местности, чем он тогда.
Наконец-то путники вышли из-под деревьев и оказались у каменного лица утеса, увенчанного цветущим лавром. Болтун-ручей, важничая, омывал подножие скалы. Обескураженная, Джейм остановилась. Она ожидала увидеть впереди свободную дорогу, спускающуюся влево по горному склону. Должно быть, они не заметили первого поворота. И потерялись.
Потом девушка сосредоточила внимание на поверхности утеса напротив. Если бы солнце светило сильнее, то рельеф был бы гораздо объемнее, но даже так Джейм показалось, что она может разглядеть картинку: фасад домика, такого низкого, что он казался наполовину ушедшим в землю. Стены испещряли вырезанные ряды овалов с кругами внутри них — грубые, похожие на кричащие лица символы древней силы, известные как иму. На косяках и подоконниках буйствовали спирали.