Она подумала, что для нее было бы приятнее, если бы он приставил ей нож к горлу.
Уэст едва заметно поклонился, и глаза его блеснули одобрительно, когда он окинул ее взглядом.
– Хорошо выглядите. Вас устроили апартаменты?
– Да, спасибо. С вашей стороны очень любезно обо всем позаботиться.
– Любезно – нет, необходимо – да.
Ну что ж, он задал тон, значит, так тому и быть, подумала Рия. Доверительной беседы не получится. Он не желает. Создавалось впечатление, что он еще не все сказал по поводу неадекватности ее поведения и ждет возможности высказаться.
Уэст жестом пригласил Рию к буфетной стойке. Сняв крышки с блюд, он предложил ей наполнить свою тарелку. Стараясь не выдавать своего изумления, он смотрел, как она кладет на свою тарелку ломтики ветчины, помидоры, тосты с джемом. Когда оба сели за стол, Рия взяла яйцо всмятку, ложечкой разбила скорлупу и принялась очищать ее. Только тогда до нее дошло, что Уэст ограничился чашкой кофе.
Рия медленно опустила ложку. Она увидела себя со стороны. Уличная оборванка, готовая наброситься на еду.
– Что вы делаете? – спросил Уэст.
Все, что осталось от ее достоинства, пошло прахом в тот момент, когда ее голодный желудок громко напомнил о себе урчанием. Она хотела извиниться, но губы вдруг отказались слушаться, И лицо густо залила краска.
Вероятно, прошло немало времени, когда Рия ела в последний раз. Уэст с грустью посмотрел на нее.
– Ешьте, – велел он тем тоном, который не терпит возражений. – Не церемоньтесь. Я сам не церемонюсь.
От стыда она не могла поднять глаз. Она смотрела то на тарелку, то на собственные колени. Она едва смогла разжать пальцы, чтобы отложить в сторону ложку.
– Только не говорите, что такой пустяк, как случайное нарушение застольного этикета, может вас сразить. – Уэст положил к себе на тарелку горячую булочку с парой ломтиков бекона. – Вы бы меня разочаровали, особенно после вчерашнего. Вчера, признаться, меня потрясло ваше умение держать удар. – Наблюдая за ней краем глаза, он разрезал булку и намазал маслом обе половинки. Поскольку она все не приступала к еде, он взял свое яйцо и громко треснул ложкой по скорлупе, восприняв как хороший знак то, что она вздрогнула от громкого звука; плохо, если бы она по-прежнему отказывалась есть. Ему ничего не оставалось, как с воодушевлением приступить к еде. Может, так он вернет ей аппетит.
Рия взяла в руку тост с джемом и начала есть, тщательно следя за тем, чтобы откусывать по маленькому кусочку.
– Видит Бог, вы упрямы. – Уэст произнес свои слова вскользь, без всякого нажима или озлобления. – Мне кажется, вы бы предпочли умереть от голода, лишь бы не упасть в моих глазах. На вас как-то не похоже.