Она спешит подняться по Канебьеру и скорее попасть к Жизели, которую надеется застать дома; по понедельникам магазин, где она работает, закрыт. Жизель живет на довольно спокойной улице в близком к центру районе с забавным названием Равнина, хотя на самом деле он расположен на плоскогорье у подножия холма.
– Значит, вы тоже, как мальчишка, поверили россказням Алонсо?
– Не знаю. Я не хотел вас оскорбить.
– Меня уже давным-давно ничто не оскорбляет. Но признайтесь, что вы поставили себя в смешное положение…
– Извините.
– И теперь не знаете, как из него выйти. Неужели я вас так пугаю?
– Нет, мадам.
– Ладно, успокойтесь. Женщина, о которой рассказывает Алонсо, это не я. Дайте я вам все объясню, чтобы вы еще раз не дали маху. Я мадам Алонсо Гонзалес, законная жена рабочего-каменщика Алонсо Гонзалеса, который в данное время работает на стройке в Роньяке…
Луи уже не старается понимать. Не иначе как ему снится сон. Все это путаный сон: начиная с возвращения домой в тот вечер и кончая смехотворным визитом в этот домик в Витроле. Все сон: Мари, статуя, Мари Беррская, жена Алонсо.
– Та жена, о которой рассказывает Алонсо, существует только в его воображении. А поскольку вы ищете именно ее, вам не светит с ней повстречаться. Искать ее надо не здесь. В Мартиге наверняка есть бордель. Только позвольте заметить, что женатому человеку вашего возраста ходить туда постыдно.
– Если бы вы знали…
– Что «если бы я знала»? Что мужчины скоты? Ну так я знала это и до того, как вы сюда явились.
– Нет, мадам, я не виноват…
Луи необходимо излить душу. Но выслушает ли его эта непонятная женщина – ведь он до сих пор не знает, кто из них двоих говорит правду: она или ее муж? Нет, это невозможно. Он встает, собираясь уйти.
– Сидите, сидите. Я вам еще не все сказала.
Улыбка с лица мадам Гонзалес исчезла. Оно стало ожесточенным.
– Вы увидите завтра Алонсо?
– Да, непременно.
– И он опять будет трепать языком про свои семейные передряги и шлюху-жену?
– Надеюсь, что нет.
– Не прикидывайтесь дурачком. Вы знаете так же хорошо, как и я, что он не упустит случая об этом поразглагольствовать. И что вы намерены делать?
– Скажу ему все, что думаю.
– Зачем?
– Трепло он, вот что.
– А почем вы знаете, что он врет?
Стены наступают опять. Они сжимают ему виски, душат. Ему вдруг хочется крикнуть. Он выкидывает руки вперед, словно бы защищаясь, высвобождаясь.
– Не вздумайте на что-то намекать и хихикать, когда Алонсо примется за свое. Обещаете?
– Да, но…
– Никаких но… Вы знаете, Алонсо воевал в Испании. Был ранен под Теруэлем.
– В голову… Он что, псих?