Максим, шедший первым, тем временем добрался до окна туалета.
– Девушки, – сказал он трагическим шепотом, балансируя у стекла, – у нас проблемы. Окно заперто. Будем бить?
– Блин, – выдохнула Алина.
– Это конец, – простонала Нелли. – Что же нам теперь делать?
Некоторое время все молчали, слушая шум ветра. Стекло за их спиной тихонько звенело. В этом месте деревья не росли, и было видно, что до земли, покрытой асфальтом, очень далеко. Алина посмотрела вниз, и у нее закружилась голова. Девушка прижалась спиной к стене и закрыла глаза. Идея идти по карнизу больше не казалась ей удачной.
– Ну что, пойдем назад или вперед? – спросил Энгельс, балансируя напротив закрытого окна.
В этот момент в туалете раздался истошный женский визг.
– Все, – сказала Нелли, – нас заметили. Сейчас шпионы сбегутся на визг и обнаружат нас.
Почти одновременно с визгом мобильный телефон Нелли опять зазвонил.
– Кулибина! – сказала Околелова, поднесла сотовый к уху, но в этот момент налетел сильный порыв ветра, Нелли покачнулась, телефон выскользнул из ее пальцев и полетел вниз. Мгновение спустя раздался треск – мобильник разлетелся на тысячу осколков.
– Тэ-э-экс, – протянул Максим, – нам нужно срочно что-то предпринять, а не то мы последуем за этим телефоном. У меня, если честно, уже судорогой сводит ноги, идти нам еще далеко, а если вдруг и там окно окажется закрытым, то я не знаю, что мы будем делать.
В туалете снова раздался визг, теперь это был другой голос.
– Ну вот, – сказала Алина, – они визжат и убегают, и никто не догадается открыть окно.
– И очень хорошо, – добавила Нелли, – потому что окно тут открывается наружу.
– Мамочка, забери меня отсюда, – пробормотал Энгельс. – Или давайте лучше позвоним в службу спасения, и нас снимут.
– У меня есть идея получше, – сказала Алина, – видите тополь впереди? Он растет совсем рядом со зданием. Если мы туда дойдем, то сможем на него перелезть и спуститься вниз. Вперед!
В туалете снова кто-то завизжал.
– Быстрее, быстрее, а то мой муж, наверное, уже приехал в «Весенний ежик», – пробормотала Нелли, и троица поползла вперед, к тополю.
Комната Евы выглядела точно так же, как и апартаменты секретарши. Такие же кровать, тумба, телевизор, холодильник, стол и пара стульев.
– Типичный совок, – вздохнула Ершова.
– А мне нравится, – улыбнулся Рязанцев, – напоминает советское прошлое.
– Ностальгия?
– Да.
Повисла неловкая пауза.
– Ну, я пойду, – сказал Владимир Евгеньевич, стараясь, чтобы его голос звучал естественно, – увидимся за завтраком.
Ева с трудом перевела дух. Ее любимый мужчина не собирался сегодня с ней ночевать. Откуда-то из глубины тела поднялась боль. Теперь девушка знала, где у нее душа, – в солнечном сплетении, чуть выше пупка. Именно там что-то сжималось, пульсировало и нестерпимо болело.