«Минус два, – подумал Комиссаров, удивляясь, до чего же мерзкий вкус у генетически модифицированного зверя. – Интересно, сколько их тут всего?»
Он зубами ухватил полковника за рукав и потащил его к лифтам. Лестниц на подземных этажах не было. Отключив лифт, можно было мгновенно отрезать подвальные помещения от любого доступа.
– Солнце, воздух и зеленая трава – это такая роскошь, – сказала Лариса вслух. – Мы этого не замечаем: воздухом дышим, траву топчем, от солнца прячемся, но, когда посидишь вот так в тесной, темной, мокрой камере, начинаешь больше ценить простые человеческие радости.
Вода доходила ей уже до бедер. Девушка щелкнула зажигалкой. Мозгоеды панически барахтались и лезли друг на друга.
– К сожалению, даже если один из вас останется в живых, то будет существовать риск передачи измененных генов нормальным муравьям, – сказала Ильина, – и тогда людей ждут большие неприятности. Лучше я бы в свое время руки себе отрезала, чем создавать этих мелких мерзавцев, – вздохнула она.
Впрочем, было поздно. Все, что могла, Лариса уже сделала.
«Еще полчаса, и меня зальет с головой, – подумала девушка, – и я останусь тут навечно. Это мой склеп».
– Зато у Маргариты Утюговой – вечная жизнь! – засмеялась она. – В обличье немощной старушки. Неужели она думает, что это равноценный обмен? У Брэдбери был рассказ о старушке, которая обменяла весь остаток своей жизни на один день молодости. А Рита поступила наоборот. И ладно бы она была богатой престарелой дамой. Так нет – она всего лишь вахтерша! Неужели она именно об этом и мечтала?
Стоять в холодной воде было все труднее. Лариса совсем не чувствовала своих ног.
«Утопиться, что ли, самостоятельно? – подумала она. – Не ждать, когда это произойдет?»
Но нырять в ледяную воду с головой ей не хотелось. Как ни старалась Ильина убедить себя в том, что никакой надежды нет, все равно в ее душе теплилась искра оптимизма.
Дверь потряс второй удар, потом послышались беспорядочные выстрелы, и наступила тишина. Несколько секунд люди, сидевшие в приемной, находились в ступоре. Затем Гришин вскочил, выхватил из рук Сони пистолет и выглянул в коридор. Он едва успел нырнуть назад в дверной проем перед тем, как грызун прыгнул в третий раз. Гришин быстро закрыл толстые тяжелые двери на задвижку.
– Оба охранника мертвы, – сказал Алексей. – Их атаковали сразу с нескольких сторон. В коридоре не меньше десятка крыс.
Марина Яковлевна вдруг упала на пол и забилась в истерике.
– Мы все умрем, все! – закричала она, срываясь на визг. – И зачем я пошла сюда работать! Это все ты виноват, Гитлер мелкий! Ты, ты на самом деле тут главный урод, а не мы!