Копейкин посмотрел на полковника своими проницательными глазами.
– Он очень хороший ученый, светлая голова, – сказал профессор после небольшой паузы, – настоящий подвижник. Вася мог не есть, не спать, не пить, а только работать и работать, с утра до ночи. У Юдина очень сильная логика, хорошее воображение, но у него была одна особенность. Он очень нравился женщинам. При этом Вася совершенно этого не понимал и не замечал. Девушки его интересовали меньше, чем наука. При этом и Сичкарь, и Гусева, да и Захарова тоже – буквально сходили с ума. Юдин, не слишком долго раздумывая и не устраивая смотрин и интриг, выбрал Дарью. Гусева, насколько я понимаю, счастлива. Правда, ей приходится постоянно отгонять конкуренток от Василия.
Копейкин смущенно улыбнулся.
– Василия невозможно оставить одного, – продолжал он, – как только он остается один, рядом тут же появляется какая-нибудь тетка и отвлекает его от науки. У нас, понимаете ли, к сожалению, в НИИ в основном работают хлюпики, которые не нашли себя в другом месте, или старая гвардия типа меня. Зарплата тут небольшая, перспектив особых нет – всю практическую работу по проекту «ГЛОНАСС», в частности, выполняют в другом месте, туда люди и уходят. У нас тут тихое болотце и очень мало таких людей, как Юдин, который работает не за деньги, а оттого, что ему все это действительно интересно. А Вася к тому же красавец, здоровяк и человек искренний, хороший и благородный. Когда моя супруга попала на маршрутке в ДТП и ей понадобилась кровь, Юдин тут же поехал и сдал, сколько нужно. У него такая же группа, как у моей жены. И мне даже не пришлось его просить. Я до сих пор ему благодарен за это.
Ева на секунду закрыла глаза.
– И что, у него совсем нет недостатков? – скептически поднял бровь Чабрецов.
– Полно, – улыбнулся Копейкин. – В частности, он скандалист и очень обидчив.
– Что касается его личности и человеческих качеств, то тут все ясно, – сказала Ева. – Мы все же считаем, что Василия похитили из-за его научных разработок.
– А почему тогда не похитили меня? – спросил Копейкин. – Я же его начальник.
Чабрецов глубоко вздохнул. У них не было ни единой нити. Полный, беспросветный тупик!
– После того, как Василий пошел за печеньем, вы куда-то звонили, да? – спросил Рязанцев.
– Да. Сыну. У него недавно родилась вторая дочь, моя внучка, и я спрашивал, как чувствует себя мама малышки, моя невестка, и долго ли ей еще находиться в роддоме.
Копейкин вытащил телефон и протянул его полковнику. Тот кивнул, но телефон не взял.
– Спасибо, Леонид Николаевич, – сказал он, – мы вам верим. Вспомните, пожалуйста: кто, кроме вас, еще кому-нибудь звонил после ухода Василия?