Колапушин пару секунд поразмышлял. В предложении Ечкина определенно был смысл, но требовалось внести кое-какие коррективы.
– Согласен, Миша. Выбирай газету крупную, но не самую тиражную. Желательно с каким-нибудь бульварным оттенком. И обязательно посмотри фамилии главного редактора, его заместителей и начальников отделов. Постарайся несколько запомнить и ввернуть где-нибудь в разговоре – вдруг они их слышали. И вообще лучше скажи, что ты у них на постоянной работе не числишься, а сотрудничаешь внештатно. Давайте подумаем теперь о болезни Троекурова. Как по-вашему, каким образом мы можем что-то о ней разузнать?
– Наверное, Арсений Петрович, – рассудительно отозвался Пупкин, – жену, вдову то есть, расспросить надо. Уж кому-кому, а ей-то он бы сказал.
– Не уверен, Вася. Мог и скрывать, если вообще знал, что так серьезно болен. Да и не хочется к ней сейчас приставать – тело мужа ей выдали, сегодня похороны. Надо бы подождать хотя бы пару дней, а узнать хочется, и как можно быстрее.
– Можно, я буду сказать, сэр? – неожиданно вмешался в разговор Роулз.
Колапушин взглянул на него с интересом. Стажер впервые вступил в разговор – появилась возможность судить о том, насколько хорошо обучают в той самой школе ФБР и насколько хорошо сам Роулз разбирается в тонкостях оперативной работы.
– Конечно, Джонатан. Сейчас очень важно знать мнение всех членов группы.
– У жена спрашивать нельзя! Тро-е-ку-рофф, – с трудом выговорил Роулз сложную для него русскую фамилию, – мог делать деньги для фэмили – не знаю, как это по-русски.
– Семья, Джонатан. Вы имеете в виду, что Троекуров знал о том, что неизлечимо болен, и стремился перед смертью обеспечить свою семью?
– Да! Если он знал, что болен канцер, он мог это делать. Для семья! Жена может знать. Она не скажет ничего! Но она будет знать, что мы... как это? Да! Ищем! Это не надо делать!
Похоже, в школе ФБР учили неплохо. Роулз, во всяком случае, соображал хорошо!
– Согласен, Джонатан. Правда, когда я с ней разговаривал, у меня создалось впечатление, что она ни о чем не подозревает. Но это еще не доказательство. К тому же нельзя забывать, что она окончила театральный институт. Она актриса по образованию – вот в чем дело! Не очень хочется о ней плохо думать, но она могла и сыграть роль. Поэтому решаем так... К ней пока не подходим! Вася и Джонатан едут в районную поликлинику и онкодиспансер – выясняют, обращался ли к ним в последнее время Троекуров и если обращался, то по какому поводу. Был ли ему поставлен диагноз и проходил ли он курс лечения? И только если мы ничего не сможем узнать в лечебных учреждениях, то обратимся к его вдове. Ну а ты, Егор, – повернулся Колапушин к Немигайло, – что намечаешь делать?